в 25 раз, в результате чего более 800 миллионов жителей страны было выведено из бедности – а это более 70% общего сокращения бедности в мире»[124]. США, по всей видимости, двигались в противоположном направлении. Как я уже указывал, с поправкой на инфляцию средняя почасовая оплата труда в США не менялась с 1973 года, а средний класс сократился с 60% до 50% населения; в то же время совершенно новый класс миллиардеров прибрал к рукам бизнес, СМИ, интернет и даже политику[125].
Проблемы США не ограничивались экономикой. Люди во всем мире с ужасом наблюдали, как Америка ведет жестокую войну во Вьетнаме. Затем, после событий 11/9 – и наперекор возражениям большинства своих союзников, – США напали на Ирак, страну, по всей видимости, никак не связанную с терактом. Американская одержимость военной мощью, индивидуальной алчностью и накоплением богатства избранным меньшинством в ущерб основной части населения, резко контрастировала с подходом Китая.
Пекин воспользовался ситуацией. Его ЭУ охватили весь земной шар. Они заменили предложение Вашингтона «Если хотите, чтобы ваша страна процветала, возьмите займы Вашингтонского консенсуса, наймите наши компании для строительства инфраструктуры и подчинитесь неолиберальной политике» на свое: «Если хотите, чтобы ваша страна процветала, признайте Китай своим партнером в глобальной торговле, который не станет вмешиваться в дела вашего правительства, и используйте китайские кредиты, чтобы нанять наши компании для строительства необходимой для этого инфраструктуры». Это был переломный момент, ознаменовавший начало третьей волны ЭУ. Новое поколение китайских ЭУ состояло из интеллектуалов высочайшего уровня, которые изменили четыре принципа экономических убийц, о чем я подробно расскажу в следующих главах. Они обучались в университетах и писали книги, сравнивая достижения Китая с результатами неолиберализма США.
Я встретился с некоторыми китайскими ЭУ в 2017 году, когда меня пригласили выступить на двух конференциях, о которых я упоминал в начале книги. На Международный экономический форум в Санкт-Петербурге (Россия) в 2017 году съехалось более 12 000 человек из 120 стран, и выступали там самые разные спикеры, от Президента России Владимира Путина и генерального секретаря ООН Антониу Гутерриша до генеральных директоров самых влиятельных в мире корпораций. Конференцию высокого уровня в рамках Астанинского экономического форума (Казахстан) посетило около 4000 человек, включая лидеров стран, которые участвовали в первом Шелковом пути, а теперь тесно сотрудничали с ЭУ Китая над созданием Нового шелкового пути. На этих двух конференциях у меня была возможность пообщаться и с нынешними, и с бывшими главами государств, правительственными чиновниками и их советниками, нобелевскими лауреатами, банкирами и другими влиятельными лицами.
На Петербургском форуме 2017 года я узнал, что «пояс» из официального названия Нового шелкового пути («Один пояс, один путь») означает сеть наземных транспортных и коммуникационных систем, которая должна связать Китай с Азией, Индией, Россией, Европой и Африкой, а «путь» означает океанские маршруты, порты и инфраструктуру, ведущую к Латинской Америке, странам Карибского бассейна, Австралии, Новой Зеландии и другим островным государствам. Другими словами, Новый шелковый путь опоясывает весь земной шар.
Я также узнал об инициативах Китая по созданию новых банковских объединений. Эти финансовые учреждения быстро возникли и уже смело соперничали с Вашингтонским консенсусом, который доминировал после Второй мировой войны и стал неотъемлемой частью моей жизни и нашей стратегии ЭУ.
Банк БРИКС, основанный в июле 2014 года, составляют Бразилия, Россия, Индия, Китай и ЮАР. Вместе они представляют более 40% мирового населения, почти 25% глобального ВВП, 30% суши и около 20% мировой торговли. Примечательно, что главный офис банка располагается в Шанхае, отражая тот факт, что Китай, безусловно, самая влиятельная из пяти стран.
Азиатский банк инфраструктурных инвестиций (АБИИ) был открыт на церемонии в Пекине в октябре 2014 года. К началу 2015 года он насчитывал 57 членов-государств, большинство из Азии. К 2017 году к нему присоединились страны со всего мира, с каждого континента. Хотя Вашингтон оказывал колоссальное давление на Австралию, Южную Корею и Великобританию, все три страны присоединились к АБИИ уже в начале 2015 года. Вместе АБИИ и БРИКС пользуются успехом во многих странах, как предпочтительная альтернатива Всемирному банку, МВФ и другим учреждениям, находящимся под контролем США.
Выступления и дискуссии на Петербургском форуме 2017 года подчеркнули, что БРИКС и АБИИ создают новый порядок в глобальном финансовом секторе. У Вашингтонского консенсуса появился серьезный соперник. Более того, экономика развития, которую я изучал в школе бизнеса и на работе и которая составляла основу для американской модели ЭУ, подвергалась жесткой критике.
После моего выступления в Астане премьер-министр Казахстана Бакытжан Сагинтаев пригласил меня на неофициальную встречу в его офисе. Я спросил, обращались ли к нему китайцы, занимавшиеся тем же, что и я. – Экономические убийцы? – рассмеялся он. – Конечно, как и у вас, у них очень впечатляющие должности. И они приходят гораздо чаще, чем американцы. И отличаются от вас. Им нравится обсуждать теорию и философию.
– А торговлю, Новый шелковый путь?
– И это тоже. Но они говорят в основном о том, что Казахстан играл важную роль в первом Шелковом пути. И теперь нам пора сделать то же самое для Нового шелкового пути.
Знакомая песня. Китайская команда третьей волны ЭУ понимала, что нужно изменить тактику игры. Мне вдруг подумалось, что я и мои коллеги из первой волны американских ЭУ, а также вторая волна ЭУ были слишком уверены в том, что мир жить не может без нас, наших корпораций и военных. После развала Советского Союза эта уверенность переросла в высокомерие. Китайские ЭУ не допустили той же ошибки. Они потакали гордости других стран и обещали благосостояние, которое последует за строительством торговых путей.
Премьер-министр Казахстана упомянул множество кризисов, с которыми предстоит столкнуться всем нам, и важность развития сотрудничества между странами для преодоления этих трудностей.
– Нужно подстроиться под глобальные изменения, – сказал он, – в том, что касается восстанавливающего климат производства, транспортировок, коммуникации и других технологий. Новый шелковый путь побуждает страны сотрудничать, чтобы каждая страна использовала свои преимущества в помощь остальным.
По его просьбе я подробно изложил свои мысли о необходимости изменить глобальное мировоззрение, сосредоточенное на максимизации краткосрочной прибыли и порождающее экономику смерти, на другой подход – поощряющий долгосрочную пользу и создающий экономику жизни.
Он хлопнул в ладоши.
– Совершенно согласен, – сказал он, просияв. – Для этого и нужен Новый шелковый путь. – Он отметил, что в отношениях между Китаем и Казахстаном было немало взлетов и падений. – Но, – добавил он, – после того как Казахстан отделился от Советского Союза, мы укрепили связи с Китаем. Мы пользуемся влиянием в Пекине. – Он подчеркнул, что благодаря центральному местоположению Казахстана
