представить страшно.
— А мы ей и не скажем, — бесшабашно подмигнул Андрей Алексеевич. — Зато пробелы в образовании устраним. У меня полдня на учёбу отведено, будешь присутствовать вместе со мной. Убьём двух зайцев одним ударом.
— Как-то не пристало княжескому отроку с принцем крови на одних лекциях сидеть. Всё же масштаб разный, — усмехнулся я.
— Масштаб — дело наживное. Главное, чтобы мозги работали. А там, глядишь, и по аналогиям проведёшь. Да и мне не так скучно будет, — ответил принц с лёгкой ухмылкой. — Ладно, поеду-ка я домой. Надо разобраться с градоначальником да с его новыми налогами для теневой стороны столицы… Особенно с тем, где они оседают.
Я вновь стукнул по крыше Прохору, велев сменить маршрут и подвезти нас к Кремлю, не доезжая до входа. Андрей Алексеевич выпрыгнул из кареты, даже не дожидаясь, пока кучер откроет дверцу, кивнул мне на прощание и бросил:
— Жду завтра на службе к девяти. Не опаздывай.
* * *
Дома моего отсутствия, пожалуй, и не заметили бы, если бы не один нюанс. Прибыли Брылёв и Лемонс. Если лекарь уже мало интересовался моим состоянием, то Брылёв, узнав о назначении камер-юнкером, схватился за голову.
— О боги, если вы существуете! Какая же подготовка нужна⁈ Это не просто этикет — это совсем другие требования! Когда мы всё успеем⁈
Пришлось его успокоить, объяснив, что принц планирует привлечь меня к обучению во дворце. Брылёва это, конечно, не слишком утешило, но он тут же предложил скорректировать программу после занятий, чтобы быстрее восполнить пробелы в памяти.
Княгиня же из этого разговора сделала вывод, что мы уже успели встретиться с принцем без её ведома. Едва закончив с Брылёвым, она позвала меня в кабинет.
Комната преобразилась: повсюду груды бумаг, обстановка выглядела обжитой. Да и сама княгиня казалась крепче, видимо, сказались усилия Эльзы и Лемонса. Хотя общее её состояние всё ещё внушало тревогу. После стольких «энергетических вампиров» восстановление шло медленно. Я пока не рассказывал ей, как на самом деле выглядело её «благословение», но сейчас аура хоть и светилась прорехами, уже мерцала серебром, а не едва теплилась туманной дымкой.
— Юра, пока мы занимались обустройством дома, чем занимался ты? — спросила она. — Штат слуг, согласованный с Прохором и Алевтиной, — это прекрасно, но ты затем пропал на полдня.
— Елизавета Ольгердовна, вам стоит научиться мне доверять. Я не ребёнок, чтобы отчитываться за каждый шаг. Я занимался делами рода. Если уж так интересно — встречался с механикусами. Нашёл род, который может пойти под наш патронаж. Окажем им протекцию, и идея с защитными химерами получит развитие.
Я выложил на стол папки с чертежами улучшений для особняка и поместья в Химерово, а затем назвал сумму:
— Семьдесят тысяч рублей.
Княгиня приподняла бровь:
— Юра, ты понимаешь, что это годовой бюджет больницы, которая достанется нам от Светловых?
— Понимаю. Но на безопасности экономить нельзя. Вряд ли Светловы оставят нас в покое после того, как мы их… обдерём едва ли не как липку. Кстати, сегодня у механикусов я столкнулся с одним из их представителей. Тот интересовался срочной поставкой взрывных артефактов для обрушения шахтных сводов. Как думаешь, зачем Светловым это понадобилось так срочно?
— И? — княгиня напряглась.
— Артефактор им отказал. Зато мы с ним обсудили кое-что полезное. Его идеи по защите поместья — одни из лучших, особенно против угроз с воздуха.
— Ты уверен?
— Абсолютно. И ещё, Елизавета Ольгердовна… Часть имущества Светловых, пущенная с молотка, пойдёт на безопасность наших резиденций. Это не обсуждается. Кроме того, сегодня запустил несколько странный и диковатый механизм подбора людей в род среди ветеранов. Посмотрим, как он себя покажет. Ну и принцу помог в подворотне.
Княгиня задумалась, потом вздохнула:
— Боги с тобой, Юрий. И это не просто слова. Ты столько всего успеваешь походя, что я сама себе кажусь медленной черепахой, — грустно улыбнулась Елизавета Ольгердовна. — Я хотела поговорить с тобой… и злилась, потому что планировала рассказать о встрече с тремя патриархами. Оставшимися в живых — моими ровесниками. Мы обсуждали ситуацию…
— Кто и чем можете порадовать, бабушка?
Елизавета Ольгердовна молча выложила передо мной три списка. Первый — всего три строки: приоритетные предприятия Светловых. Второй — шесть позиций: то, что явно интересует патриархов. Третий — восемнадцать строчек с приблизительной стоимостью активов — наш «лист желаний».
Я пробежался глазами по последнему списку. Любопытно — интересующие патриархов объекты не были ни самыми дорогими, ни стратегически важными для Светловых.
— Не раскроете секрет, что в них такого ценного? — поинтересовался я.
— А почему бы и нет? — усмехнулась княгиня. — Одни нужны для установления монополии в определённых сферах. Другие — бывшие владения родов, полученные примерно так же, как мы сейчас «облегчаем» Светловых. А вот это… — она ткнула пальцем в одну из строчек, — чистая мстительность. Один из патриархов помнит, как его дочь «скоропостижно скончалась родами», хотя до того дня не болела ни разу.
— Прекрасно, — кивнул я. — Значит, на фоне основных требований именно эти позиции станут нашим козырем. Если достанется что-то сверх — продадим с молотка.
— Юра, а что с принцем? — сменила тему бабушка.
— Все хорошо. Сегодня случайно встретились, обсудили мои будущие обязанности при дворе.
— И какие же? — нахмурилась Елизавета Ольгердовна.
— Примерно такие же, как и при вас: «сдерживатель эмоций» и «глас разума». И да, бабушка, мне нужно подробней узнать об императорской семье.
— О, это тебе к Брылёву, он тебе такую лекцию прочитает, что ночью спать не сможешь, — усмехнулась княгиня.
— Ну, ночью, не ночью, но основы династической политики императорской семьи узнать бы хотелось. Каким образом огневики Пожарские взяли себе в род Марию Фёдоровну со стихией льда.
— Так это и я тебе могу объяснить, — хмыкнула княгиня. — Мирный договор между Австро-Венгрией и Российской Империей примерно двадцатилетней давности. Мария Фёдоровна — племянница императора Франца-Леопольда. Огненной принцессы у них не нашлось, выбирать было не из чего.
«Буду иметь в виду», — подумал я. Надо бы изучить информацию о той войне и участии в ней Ордена. Почему-то мне казалось, что без их влияния не обошлось.
— Если вы не против, я бы хотел поужинать у себя в комнате и лечь спать, — сказал я вслух. — День выдался насыщенный, а завтра к
