но даже лица, не склонные к агрессии, в силу довлеющих социальных условий и при неблагоприятном стечении обстоятельств могут оказаться в преступной среде и на скамье подсудимых.
Данные научных исследований позволяют сделать вывод, что криминальные тенденции не являются заложенными природой. К антисоциальному поведению в определенных условиях приводят эмоциональная неустойчивость и низкий самоконтроль, которые способствуют податливости дурным влияниям. При этом мы видим признаки повышенной спонтанности поведения в сочетании с агрессивностью при незрелой структуре личности, на которую моральные устои окружения не оказывают должного влияния, поскольку воспринимаются как лицемерие и ложь, а внутриличностная нравственность еще не сформирована.
Уравновешенность и противоречивость
Набросав примерный портрет разных по характеру людей, хочу сразу предупредить, что у одного человека чаще встречается несколько разных черт как в сочетании, где одна черта дополняется другой, так и в противоречивом столкновении полярных характеристик.
Умеренная выраженность разных черт – это норма, содержащая в себе разнообразную палитру взаимовлияющих, порой противоположных свойств. А вот резкое преобладание той или иной черты в сочетании с близкими по сущности характеристиками значительно усиливает дисгармонию.
Еще более взрывоопасно наличие выраженных разнонаправленных, противоречивых свойств характера, что создает внутренний дискомфорт и «качели» в рисунке поведения человека, когда то одно, то другое качество ярко проявляется, но ни то, ни другое не приносит человеку удовлетворения самим собой. В быту говорят, – «ум с сердцем не в ладах».
В качестве примера можно сослаться на одну из значительнейших фигур в мировой литературе, каким является норвежский писатель Кнут Гамсун. И в творчестве, и в политических пристрастиях трудно найти личность, которая была бы столь неоднозначна и противоречива. О героях своих романов и повестей, в которых в значительной степени отражались его собственные проблемы, Гамсун писал: «Не думаю, что в моих произведениях есть хоть один цельный персонаж, которого не раздирают противоречия. Их всех мучают сомнения, они не плохие и не хорошие, они такие, какие есть, со всеми своими нюансами, своим меняющимся сознанием и часто непредсказуемыми поступками.
Вне всякого сомнения, и я таков. Вполне возможно, что я агрессивен, что во мне есть понемногу всех качеств… – ранимости, подозрительности, эгоизма, доброты, ревности, прямоты, логичности, чувствительности, холодности натуры. И я не могу решить, какое из них преобладает в моем характере. То, что я смог сделать, объясняется даром Божьим. Но его-то как раз я анализировать не могу»[3]. Г. Брандес назвал этот дар «божественным безумием». И действительно, можно ли гениальность считать нормой, если способности человека выходят за рамки общедоступного, для всех возможного?
Прочитав признания писателя, понимаешь, почему он никогда не был доволен собой и почти постоянно ощущал себя несчастливым. Это как раз тот случай, когда значительная выраженность полярных свойств характера создает неспокойный, нервозный фон, когда человеческая натура в борьбе с самой собой устремляется из одной крайности в другую. Такие терзания характерны для натур ярких, страстных и впечатлительных.
Если они наделены талантом, то, несмотря на противоречивость, это люди творческой, тонкой душевной организации, которым присуща способность уловить «далекие сигналы из глубин воздушного пространства и морской стихии, мучительная и изумительная в своей остроте способность воспринимать звуки, позволяющая улавливать даже трепетание неведомых атомов, о существовании которых только догадываешься», как писал Кнут Гамсун.
Видимо, существование на грани безумия иногда лежит в основе необычных способностей человека, но это удел натур одаренных, незаурядных. Однако в любом случае резкие колебания и неуравновешенность – стиль поведения и переживаний людей такого типа.
Рассказывая об особом художественном даре Павла Филонова, знавшие его люди изображали художника человеком чрезвычайно своеобразным, почти безумным. Крайне смелым и недостаточно аргументированным представляется мнение о том, что гениальность и безумие – непременные спутники. Вопрос в том, всегда ли способен гениально одаренный человек доказать свою правоту и при жизни добиться признания. Кстати, именно Филонов – тихий, добрый, деликатный и замкнутый человек – только через много лет после своей преждевременной смерти был по-настоящему оценен как предтеча авангардистского направления в живописи. В то же время, лишь обладая сильным характером, идя навстречу любым невзгодам и препятствиям с бесстрашием безумцев, такие личности, как Джордано Бруно, Галилей и Коперник, восходя на костер, будучи отлученными от церкви, оказавшись изгоями в научном мире, упорно твердили: «А все-таки Земля круглая, а все-таки она вертится!». И как ярко выражена преданность своей идее, которая может оказаться дороже самой жизни, в стихотворении Р.-Л. Стивенсона:
А мне костер не страшен,
И пусть со мной умрет
Моя святая тайна —
Мой вересковый мед!
Однако кто может объективно судить о том, какая идея – переворот в умах и прогресс в понимании мироздания, а что – досужий домысел упорствующего в своем мнении, крайне субъективного упрямца? Самым справедливым судьей в этом вопросе, наверное, является время, которое все расставляет по своим местам. Но, к сожалению, иногда слишком поздно.
Национальные черты
У многих просвещенных людей издавна вызывает интерес вопрос: а существуют ли национальные особенности характера? То есть варьируются ли типологические особенности человека в зависимости от того, к какому он принадлежит этносу? И какие черты характера присущи рожденному в той или иной стране?
Прекрасный человек, известный ученый Лев Николаевич Гумилев (сын больших поэтов Анны Ахматовой и Николая Гумилева) рассматривал этнос как связующее звено между природой и человеком. А еще раньше – в XVIII веке – Артур Шопенгауэр (именно его Лев Толстой считал самым великим философом) писал о тесной связи природных закономерностей и конкретных условий проживания на Земле с индивидуальными особенностями человека. Психологические исследования разных этносов показали, что есть определенные особенности обобщенного национального характера. То есть в группе лиц, представляющих некое единство с точки зрения единого разговорного языка, географического места проживания и культурно-исторических традиций, может существовать множество людей с самыми разными характерами, но наряду с этим многообразием имеются некие психологические признаки, общие для подавляющего большинства и представляющие собой определенный обобщенный национальный характер. Это не что-то особенное, специальное, специфическое, а лишь усиление некоторых характерологических свойств из ранее перечисленного набора черт характера.
Если читатель познакомится с книгой польского психотерапевта А. Якубика, то он узнает, что в целом «средний поляк» представляет собой эмоционально лабильный типологический вариант с заметными чертами болезненного самолюбия, избыточного тщеславия и демонстративности, то есть выраженный эмотивный тип личности. Так изобразил «гордых шляхтичей» их соотечественник, знаток польской ментальности.
По литературным данным, ведущие тенденции в усредненном характерологическом профиле японцев свидетельствуют о том, что они в большинстве своем отличаются высоким
