приятнее. Просто я знаю – так правильно. На данный момент. Поэтому никак не комментирую слова матери, просто молча пью ароматный чай.
– Ты достоин этого места.
Я поворачиваю голову в сторону шкафа, на открытой полке которого стоит фотография отца. Мама могла бы сказать: «Он бы тобой гордился». Я бы мог ответить: «Мне его все равно никогда не догнать». Но в комнату вальяжно входит, зевая во всю пасть, мамин кот Беляш – вопреки логике, угольно-черный – и я с облегчением меняю тему.
***
Сегодня у меня первый рабочий день. Начинается он с совещания у главного врача. Я уже знаю, что планерки он проводит еженедельно – но с медицинским персоналом, с заведующими отделениями и кому там еще положено. А с сервисными службами – а я все же отношусь к сервисной службе – общается по мере необходимости. Но сегодня Григорий Олегович собирает всех сервисников – безопасника, хозяйственника, юриста, финансиста. И я. Чтобы познакомить всех со мной.
Коллеги кажутся на первый взгляд нормальными. Безопасник с каменным лицом, но у них это профессиональное, хозяйственник слегка суетлив и насторожен, юрист, напротив, улыбчив и благодушен, дама по финансовой части собрана и деловита. В общем, все в рамках заявленного, ну а Буров хохмит. Судя по всему, это его обычный стиль – если все идет нормально. Любопытно, каков он, когда случается какой-то трэш. Но любопытно не прямо сейчас, а в перспективе.
После совещания договариваюсь с коллегами, что еще забегу ко всем, Екатерина Анатольевна, финансовый директор, настойчиво советует не затягивать с визитом: «У нас подвис бюджет». В душе не гребу, что там с бюджетом, но обещаю край к завтра разобраться. А сегодня у меня по плану знакомство с моим собственным коллективом и обход территории. Хотя бы самые важные участки.
Коллектив у меня скромный, всего пятнадцать человек. Но с задачами должны справляться, тем более, многое отдано на аутсорсинг. Две девочки, остальные мальчики. Девочки настороженные, мальчики разнокалиберные. Мгновенно выделяю неформального лидера – невысокий, рыжеватый, взгляд все время в сторону, но на него косятся все остальные. Именно он был исполняющим обязанности до моего приема на работу, возможно, имел виды на эту должность. Может пока и дальше продолжать их иметь.
– Ну что же, – улыбаться, потому что так надо, я давно научилась. – Рада знакомству. Надеюсь, сработаемся. Еще подробно со всем побеседую, а пока… – оборачиваюсь к рыжеватому, вспоминаю имя. Вячеслав Кузнецов. В этот раз никто ничего из памяти не слизал. – Вячеслав, давайте познакомимся с объектом поподробнее.
Коллектив начинает рассасываться из кабинета, а Кузнецов косится на мой стол с ноутбуком.
– Здесь?
Я засовываю телефон в карман джинсов, беру со стола планшет со всеми схемами.
– Здесь – потом. Сначала – Мороз-воевода дозором обходит владенья свои.
Он криво и неискренне усмехается. Похоже, по чувству юмора не совпадаем. Неприятно, но не смертельно.
***
Есть такая расхожая фраза – где-то убыло, где-то прибыло. А еще – что когда закрывается одна дверь, всегда открывается другая. Вообще, тьмы есть всяких фраз на все случаи жизни. Но именно эти и именно сейчас в моей жизни сработали сто процентов.
Я потеряла Мишу. Звучит противно и пафосно, но по сути. Зато я приобрела охрененное место работы. И это очень выгодная сделка!
Мне нравится это место. Нравится настолько, что о Мише я почти не вспоминаю. Контакт налажен со всем – и с Офицеровым (это у безопасника такая говорящая фамилия), и с Арсением Романовичем (очень толковый и опытный хозяйственник, только слегка занудный), и с Костей Горбатенко (с ним проще всего оказалось, потому что Костик – бабник и перманентно на флирте со всеми женщинами, даром что юрист). А с заместителем Екатерины Анатольевны, Женей Антоновой, я на почве бурной верстки бюджета службы сошлась вообще близко. По характеру оказались схожи.
Мне нравится, как тут все сделано. Сколько нового и интересного я тут узнаю. Мне нравится, как мне тут платят – это тоже немаловажно, хотя я не из тех, кто гонится исключительно за деньгами. Я из идеалистов, но тех, кто предпочитает крепко стоять на ногах.
В общем, если за все это надо было заплатить историей с Мишей – это действительно выгодная сделка. О чем мне Миша не преминул напомнить.
Явился в самый разгар первого служебного разноса. От меня – коллективу. К работе девочек претензий нет, а вот некоторые мальчики… «Некоторые мальчики» как раз смирились с безуспешностью попыток оправдаться, налились красным и сердито сопели – и тут в дверь поскреблись. Мальчики воспрянули духом, почуяв перерыв в головомойке. А я, не выходя из образа, рявкнула:
– Да?
Оказываться не в то время и не в том месте – это у Мишани талант. Я отпустила своих «некоторых» и кивком пригласила Мишу присесть.
Миша молчал, разглядывая – кабинет, меня. А я продолжала думать, что делать с этими «некоторыми мальчиками» числом в два. Лень выбивать из таких взрослых лбов – занятие неблагодарное, но можно попробовать. А вот отсутствие лояльности к новому руководителю – уже серьезнее. Работа с кадрами у моего предшественника поставлена не очень. Видимо, у него руки другим заняты были. Так, стоп. Тут же Миша.
– Зачем пришел?
Он даже моргнул. Вышло и в самом деле грубо, но я честно не понимала, что ему может быть от меня надо.
– Ты и в самом деле тут работаешь.
Я лишь пожимаю плечами. Да, капитан Очевидность.
– А я вот… Меня сегодня выписали.
Снова пожимаю плечами. Мне-то до этого какое дело? Хотя… Я так с головой влетела в новую работу, что не заметила, как на смену сырому апрелю пришел май, у которого нет амнезии, и который помнит, он месяц не только весенний, но и почти летний. Что-то долго Мишаню лечили.
– Что-то долго, – ляпаю вслух. Ну, Миша же зачем-то пришел? Мы же должны о чем-то говорить?
– Ну… Я потом еще в другом отделении лечился.
– Да? – Коновалов производит впечатление человека, который способен долечить любого, даже человека, который лечиться не хочет.
– Да. В урологическом.
Еще месяц назад я понятия не имела, что такое урология. Теперь знаю. Ну и не удивительно, собственно. Туда Мише и дорога.
– И как там? Хорошие врачи? – пожалуй, единственная причина, по которой я продолжаю этот разговор – профессиональный интерес к месту, где работаю.
– Хорошие. Только руки у них большие.
Вспоминаю почему-то
