удивлению, посланные на планету армии шнахассов обнаружили на планете отсталую цивилизацию, которую не прошло б и нескольких оборотов вокруг светила, анторсы полностью бы уничтожили. Но основная цель адмирала были анторсы, которые благодаря научно-техническому превосходству могли адекватно сопротивляться. Разбив орбитальную группировку противника, завладев превосходством на околоземной орбите и… вот она вожделенная планета, на которой можно основать если не расу, то цивилизацию, а аборигены… подвинутся, если захотят жить.
Проблемы начались на втором этапе, с началом строительства башен для терраформирования климата планеты. Чтобы не упустить выпавший шанс, неожиданно рьяное сопротивление на одном из континентов заставило мобилизовать все силы. Пришлось бросить в бой не только «людские» резервы, но и почти все корабли, что находились на внешнем корпусе станции, ведь «Охану» как раз в этот момент встала на дозаправку, а топлива этой махине требуется очень много. Но и тут проблемы не закончились. Корабль анторсов, что тихой сапой удалялся из звёздной системы вдруг встал на курс к третьей планете, а больше резервов под рукой не имелось, чтобы хоть как-то перехватить медленно приближающийся корабль анторсов. И бывший адмирал был раздражён, он в чём-то просчитался, но признавать это не собирался.
— Корабль вышел на расчётную мощность заправки и через трое усреднённых суток будет готов покинуть околозвёздное пространство, — по видеосвязи доложился старший технической службы.
— Плохо, — раздражённо произнёс бывший адмирал. — Ускорьте заправку, можно не до полного, но, чтобы имелся запас хода для манёвра и применения оружия главного калибра.
— Потребуется заполнить не менее четверти объёма от максимального.
— Сколько это по времени?
— Не менее суток, — быстро произвёл подсчёт старший техник.
— Долго, очень долго.
— Если не уходить дальше шестой планеты, то можно сократить время заправки на одну треть.
— Мы не будем удаляться. Мы нашли то, что искали и теперь надо это защитить, — спокойно произнёс бывший адмирал и своими словами не лукавил. Они нашли то, что искали — богатая полезными ископаемыми, с небольшими ограничениями по окружающей среде пригодная для жизни планета, кое-какая цивилизация и, вдобавок, на первом этапе не придётся отстраивать с нуля жилые и производственные сооружения, чем не рай.
— Адмирал! — в разговор, перебив картинку, вмешался дежурный вахтенный.
— Я не адмирал, сколько тебе раз говорить, — едва сдерживая себя, ответил Умао Витарис. То, что его солдаты, с кем он прошёл огонь и воду, продолжали обращаться к нему по званию, ему льстило, но вносило непонимание со стороны новоявленных союзников. Осознание, что офицер в чине адмирала — беглец, за которого назначена награда и за которым идёт по пятам сильный флот, диссонировало с социальными нормами и устоями шнахассов, которых на станции оказалось абсолютное большинство. Вот и приходилось Умао Витарис иногда одёргивать своих подчинённых.
— Прошу прощения, Умао Витарис, — запнувшись, продолжил говоривший. Воинские звания Умао Витарис отменил, но ничего нового не ввёл. Из-за этого страдала не только дисциплина, но и затруднялось общение. «Ничего, — думал он, — сейчас захватим планету, избавлюсь от сброда и вот тогда…». А пока обезличено приходилось обращаться по занимаемой должности или по выполняемой работе, что вносило некоторую путаницу. Так что на межпланетной станции было принято обращение по именам, нашивки с которыми на нескольких языках прикреплялись к правой груди на одежде, редко на плече. Но и это не являлось выходом. На межпланетной станции под командованием Умао Витарис оказались шесть рас, благо, что требования по окружающей среде отличались ненамного и не пришлось переоборудовать площади, организовывать шлюзовые камеры и прочее, прочее, сложно выполнимое с технической точки зрения. Коханцы — выходцы Коханской Империи, объединившей в себе, казалось бы, несоединимое. Этот конгломерат из трёх планет, где правил Император Кохандий Восьмой, состоял из четырёх рас, но с ними было относительно просто, все они — солдаты космофлота, которыми совсем недавно командовал адмирал Умао Витарис, владели единым языком, имели общие точки соприкосновения в виде обычаев, морально-этических норм и шли за своим командиром, так как знали, что обратной дороги у них нет. Шнахассы — самая многочисленная раса, вставшая под знамёна опального офицера по своим, только известным им причинам, и это Умао Витариса настораживало, но не считаться с их мнением он не мог. Именно шнахассы составляли основную боевую единицу, которой отводилось захват планеты. Лога́ндцы, гона́ки, доска́ки и тома́нцы — были малочисленны, в основном из числа технического персонала станции и пиратов, что перешли на сторону адмирала. Но у каждой расы был свой язык, свои моральные нормы, которые иногда приводили к непоправимому. Три бунта он уже подавил и подавил жесто́ко, чувствовалась разница в мировоззрении разных рас и тогда он приказал разделить станцию на уровни и сектора, с правом входа представителям только одной расы или по предъявлению пропуска. И, мало надеясь на их эффективность, организовал контрольно-пропускные пункты, но предпринятые мероприятия возымели действие и последние несколько месяцев обитатели межпланетной станции жили относительно мирно.
— Что у тебя?
— Корабль анторсов начал ускоряться…
— Я об этом знаю.
— От него отделился рой среднеразмерных судов, — быстро выпалил вахтенный.
— Переключи изображение на меня. Ах, да, — вспомнил бывший адмирал. Это же не его авианосец, где имелась возможность переключить картинку со сканирующих устройств в капитанскую каюту, — сейчас буду.
Торопливым шагом Умао Витарис вошёл в капитанскую рубку.
— Капитан на мостике! — отозвался первый, кто его увидел. Капитанская рубка — единственное помещение на межпланетной станции, где продолжал действовать, пусть и в усечённом виде Устав космофлота Империи. И это была не блажь, а необходимость. От действий всех, кто здесь находился, а на дежурство заступало не менее трёх сотен лиц и это из числа только высшего и среднего персонала, и в
