пальцев. Взгляд так и цеплялся за рукав куртки – вдруг оттуда выскочит кинжал. Рукопожатия я не любила, всегда переводя их в легкое касание.
– Ну, и снежище! – воскликнула Ленка и стянула с головы шапку. По плечам рассыпалась копна белокурых локонов, в ушах болтались дешевые сережки «под золото». Она явно искала тему для разговора, мне же стало жаль, что такая молодая и красивая, а уже одной ногой – там. Ее следующий вопрос совсем не удивил:
– У меня перевес, посылочку с собой в салон не возьмешь? – произнесла Ленка, а сама принялась косить глазом за барную стойку, откуда за нами пристально наблюдал тучный мужик под два метра ростом. С такими связываться – один вред для здоровья.
– Что слушаешь? – спросила я, кивнув на старенький плеер. Такие устройства только в Лесогорске и встретишь. Я думала, мир про них уже забыл.
– Точно не Бетховена, – фыркнула девчонка, а я удивилась, что она знала такие имена. Тяжелая у нее была жизнь, по лицу видно, но я заставила себя отвернуться к окну.
Как сказала бы Медведка, Ленка эта вела свой корабль в последнюю гавань, а Северине Ромовой роль мамочки заблудших дочерей никогда не шла. Да, с фамилией мне не повезло, как и с позывным. Кто ее придумал – начальство органов опеки или детдома, было уже неважно, но любовь к крепкой выпивке прослеживалась. Не Водкина – и то хорошо. Нина Глебовна, старшая воспитательница в доме малютки, куда меня подкинули, призналась как-то, что имя мне придумали коллективно, когда «девочки» собрались посидеть после тяжелого трудового дня. К задаче подошли творчески и сошлись на том, что никого еще за всю историю их дома малютки так не называли.
– Посылку брать будешь? – потрепала меня за рукав нетерпеливая Ленка, привлекая к себе внимание. Не знала соплячка, что те, кто так делал, могли умереть от резкого удушья в горле. Я выдохнула, спрятала руки под стол и уставилась на нее честным взглядом:
– Ну, и какая у тебя там наркота?
– Дура, что ли! – сразу вспыхнула девушка и, забывшись, снова оглянулась на мужика. Тот кивнул ей на меня – трудись, мол.
– Специи для бабушки, – выдала она рабочую версию. Я даже скривилась от такого скудоумия. Было немного обидно. Вокруг толпилось столько людей, но тупой почему-то посчитали меня. Я поймала в отражение свое лицо. Макияж не потек, грим показывает всем приятную картинку, выражение глаз под контролем, волосы собраны в деловые косы – идеально для путешествия. Что со мной не так, Ленка? Почему предложение перевезти наркоту ты сделала именно мне?
– Не кипятись, а то обоссышься еще, – фыркнула я. – Ты из Лесогорска, верно? Завтра же зайдешь ко мне в участок. Лучше добровольно, чем принудительно. А зовут меня капитан Свирепова – легко запомнить.
Глаза у девчонки округлились от страха, а прочитать ее мысли теперь можно было и не обладая суперсилой. «И как же я так облажалась, что предложила роль курьера полицейскому?»
Предугадывая ее действия, я схватила Ленку за руку, удерживая на месте, и засмеялась.
– Да пошутила я, давай свою посылку, отвезу куда надо.
– Пошла ты! – девушка потянула руку, я резко отпустила, и она едва не влетела в уборщицу, которая где-то набрала воды и явно собиралась мыть пол, несмотря на наблюдающийся в кафе людской хаос.
– Горячего чаю хочешь? – по какой-то причине мне не хотелось отпускать девушку. Наверное, потому что она напоминала меня в том же возрасте. Только мне повезло, когда я встретила Жало, забравшую меня с улицы, а вот у этой Ленки шансов на будущее было мало.
– Шутка, правда, дурацкая. Да мне просто скучно, – призналась я. – И чего ты ко мне со своей посылкой прицепилась? Я на маргинала вроде не тяну.
– В том-то и дело, что не тянешь, – вздохнула девчонка, снова усаживаясь на свой чемодан. – Лучше водки купи, что мне твой чай?
Совсем я от жизни отстала, но к таким деталям реальности возвращаться не хотелось. Я все-таки купила ей стакан чая с пирожным. Ленка сначала кривила губы, присматриваясь к другим клиентам, но потом махнула рукой и затолкала в рот сразу половину шоколадного бисквита.
– Хаоая ы этка, – пробубнила она с набитым ртом.
Я махнула на нее рукой, хмурясь на погоду. Кажется, никуда я сегодня не улечу и могилу Егора в ближайшее время не увижу. Вот интересный вопрос: мне, правда, нужна была его могила, или я все-таки хотела побеспокоить Корнеевых?
– Хорошая ты тетка, говорю, – уточнила девушка, подбирая крошки. – Может, знаешь, кто пакетик мой возьмет? Есть знакомые? Мне обязательно его пристроить надо, ты даже не представляешь, как сильно надо. Прямо очень.
Я вполне представляла. Покосившись за барную стойку и не увидев там мужика, спросила:
– Я сама у вас проездом, но раз ты из Лесогорска, про дьявола, наверное, слышала? Ну, который по ночам нариков и хулиганов лупит? Правда это, или бабульки, которые о нем слухи распускают, совсем моросят?
– Ой, и ты туда же, – вздохнула девчонка. – Журналистка, что ли? Так бы сразу и сказала.
Я неопределенно пожала плечами. Версия мне понравилась.
– Да это еще один псих местный, – махнула рукой Ленка. – У нас два года назад дурку распустили, теперь на улице каких только идиотов не встретишь. Все они по ночам шарахаются, а в темноте кого встретишь – нас, девок Рустама, да пьянь. Вот бабки и разнесли по городу, что герой появился. Этот дьявол всего разок-то на Макса напал, да и тот сам виноват больше, зачем-то полез к нему, хотя этот псих его сначала и не трогал. А все остальные случаи бабки от скуки выдумали. Так в газетенке своей, или где ты там строчишь, и напиши. Все, мне пора. Пошла я. У тебя своя работа, у меня своя.
– На панель тоже собралась? – поинтересовалась я. – У вас тут, наверное, выбор не велик.
– Ну, ты и выражаешься, – рассмеялась Ленка и передразнила:
– «На панель» – так никто уже не говорит. Не, туда не пойду, платят мало, да и Рустам – тот еще зверь и садюга. Девочки от него воют. С Маратом проще, и денег у него заработать легче.
– Марат – этот ваш главный?
Ленка подозрительно прищурилась.
– А может, ты все-таки из легавых? Пирожными кормишь, зубы заговариваешь, вопросы опасные задаешь.
– Да я из любопытства, – хмыкнула я. – Профессиональное, сама понимаешь.
– Ничего я не понимаю, – буркнула Ленка, но к столику вернулась. Было видно, что ей ужасно не хочется выполнять то, что требовал от нее мужик за барной стойкой.
Мы еще какое-то
