счета к нацистам и русским. Эти будут драться всерьез. Их и держись, не побегут и не предадут.
— Спасибо, камрад.
— Такой ты мне нравишься. Уверенный деловой тон. Слушай, а что случилось такое, что ты вдруг решил войти в старую реку?
— Не спрашивай, — Бользен переложил газеты на пустой стул. — Я засиделся на одном месте. Стал заплывать жиром.
— Может еще не все потеряно? У меня, есть срочная работа. Ты когда должен явиться в часть?
— Через десять дней. Форт-Леонард-Вуд в Миссури.
— Время есть. Если хочешь подзаработать, есть срочный заказ на одного нехорошего человека.
Дик не сразу понял, о чем идет речь. Затем решительно мотнул головой.
— Нет. Не мой профиль.
— Даже не хочешь знать, кого заказали?
— Нет.
— Гут, — Герхард прищурился. Несколько секунд выжидал, затем протянул руку.
— Жаль. Это полезнее для здоровья, чем джунгли в дикой Полинезии или штурм Мартиники. Надеялся вернуть тебя к жизни через смерть.
— Оригинальный метод. Но нет, не мое.
После встречи в кинотеатре Дик Бользен долго сидел в машине, мимо шли люди, из кинотеатра выбежала стайка радостных довольных школяров, пожилая дама на крыльце в наряде времен гражданской войны долго пересчитывала монеты перед тем как зайти внутрь.
Сегодня праздник. Дик завел машину и вырулил с парковки. Пора жить дальше. Настроение? Очень давно, в юности он решил, что никогда не будет впадать в уныние и терять присутствие духа. С тех пор Алексей редко нарушал данное тогда слово.
В офис «Экспресс» заглянул совершенно случайно. Толкнуло что-то, наитие, пятое чувство сработало. Как всегда, посетителей нет, за стойкой опрятно одетый молодой человек.
— Добрый день, сэр! В Старый Свет уже две недели как отправляем. Пока закрыты Австралия и Новая Зеландия.
— Благодарю. Посмотрите мой ящик.
— Пусто. Будете что-то отправлять?
— Разумеется. Чуть попозже.
Писал Бользен в книжном магазине. Среди стоек обнаружился уютный уголок с диванчиком и столом. Видимо для желающих полистать книгу перед покупкой.
Текст на бумагу ложился легко, само лилось. Три письма. Все разные. Во все Дик старался вложить разные чувства, разный смысл. Для каждого нашел что-то свое. И только конец переписал одинаково до буквы.
'…Вот видишь, не получается у меня сидеть на месте. Когда-то давно, во Франции серьезно думал забрать Ольгу и Джулию, уехать с ними в тихую никому ненужную страну с теплым морем. Так получилось, некого забирать. Остается только надежда, рано или поздно свижусь со всеми вами, не обязательно в Штатах, не обязательно в России, мир большой. Где-то да есть моя земля, где можно построить дом и завести дело. Надеюсь, найду.
На этот ящик не пишите. Письмо не дойдет. Как обустроюсь, установлю контакт, заведу постоянный адрес, дам знать. Обязательно напишу.'
Три письма в один конверт. Адрес на двух языках. Осталось пройти квартал, открыть дверь офиса с незаметной табличкой и заплатить по тарифу.
Дик искренне надеялся, что транспортный самолет не собьет русский перехватчик, на почтовую машину не упадут немецкие бомбы, в Тихом океане судно не станет жертвой японской подводной лодки. А в Атлантике другое судно избегнет слишком пристального досмотра с английского или французского крейсера. Чиновник в португальском порту возьмет положенную мзду и не будет копаться в мешках. Компания честно писала, она ничего уже не гарантирует. Есть только надежда на того, в кого Дик не верил, но в душе признавал, как последний стержень этого мира.
В Мейкомб Дик вернулся поздно ночью. По примеру Эйслера отметил день Благодарения в ресторане. Разумеется, заказал индейку. Алкоголь самую капельку. Ночью гнал по пустынному шоссе. Мрачное небо, свет фар выхватывает из темноты указатели, придорожные столбики, рекламу. Светятся окна ферм и городков на горизонте. Благодать. Ты один в целом мире. Только ты, мощная машина и дорога, да еще небо где-то там высоко.
Именно в машине он решил, что стоит опять сменить имя. Нет, не сменить, а вернуть старое. Стать респектабельным американцем все равно не получилось, а быть англичанином не хочется. В одну реку нельзя войти дважды, но всегда можно поднять старый честный флаг.
В субботу утром Рихард собрал вещи. Все лишнее и штопаное выкинул, но все равно получился увесистый чемодан. И еще не все влезло. Однако, вот что жизнь оседлая делает. Почесав в затылке Рихард закурил, затем решительно вывалил содержимое чемодана на пол. Неверный подход. В дорогу берут не то что жалко оставлять и что может пригодиться. Нет, по заветам Джерома Капки Джерома и личному опыту, надо собрать только то без чего нельзя обойтись.
Через полчаса Бользен довольно взирал на полупустой чемодан. Вот так-то лучше. Затем достал из шкафа и закрепил специальными ремешками в малом отсеке бутылку кальвадоса. Это всегда пригодится.
Стук в дверь. Даже спрашивать нет смысла, больше провожать некому. Хилл впорхнула и остановилась в проеме комнаты.
— Уезжаешь? — тихо и грустно.
— Пора. Меня уже ждут, — уверенно ответил Рихард.
Лукавство. На самом деле он не хотел оставаться в Мейкомбе ни одного лишнего дня. В Миссури достаточно гостиниц чтоб было где переночевать, поесть и ни о чем не думать. Такси тоже есть.
Осталось одно дело. Бользен вытащил из кармана ключи, документы на машину.
— Держи, тебе нужнее.
— Рихард⁈ — глаза учительницы округлились. — А ты сам как без машины?
— Не нужно. Там куда еду дорог нет. А тебе машина нужна.
— Спасибо, — Хилл сложила ладони перед собой. — Знаешь, ты сумасшедший. Спасибо конечно за подарок. Честно не ожидала.
— Бак полон. Колеса подкачаны. Электролит в аккумуляторе на уровне. Слушай, Хилл, подкинешь до станции?
— Прямо сейчас?
— Можно выехать через сорок минут, — Рихард даже не смотрел на часы.
— Ты необыкновенный. Даже немного жаль так быстро расставаться, — поправилась дама, она даже сейчас осталась верна себе. — Ты настоящий.
Хиллари взялась за верхнюю пуговицу и облизала губы.
— Ты хочешь? Время еще есть.
— Хочу, но не стоит. Давай не будем опошлять.
— Только сейчас поняла, ты не тот, за кого себя выдаешь, Рихард Бользен. Ты не школьный учитель.
— Уже нет. Ты права.
— Нет. Не запутывай. Ты человек из другого мира. Ты никогда не был простым учителем.
Глава 35
Германия. Бреслау
1 декабря 1941. Иван Дмитриевич.
— Господин капитан, — жандармский ротмистр нашел Никифорова в управлении порта. —
