только раз пропела нам с одного из надгробий решившая никуда не улетать на зимовку из наших краёв малиновка.
– Красота, правда? – восторженно вздохнула я.
– Ага. Холодно только, – поёжился Оливер. – Носа своего уже не чувствую.
– Смотри, не потеряй его, а то ещё отвалится! – шутливо толкнула я его в плечо.
За последние несколько недель Оливер сильно изменился. Стал держаться намного увереннее, словно сбрасывая постепенно с себя тот груз, что так долго давил ему на плечи.
Я себя чувствовала тоже очень легко, расслабленно даже, хотя, призна́юсь честно, уже шевелился, шевелился у меня в животе какой-то червячок, щекотал, подбивал искать новых приключений. Я всё чаще вспоминала сказанные однажды слова мисс Стоун о том, что для всего мира я навсегда останусь лишь дочерью гробовщика, и никем больше. Но я всю жизнь мечтала стать чем-то бо́льшим, чем дочерью гробовщика! Например, мне очень хотелось когда-то доказать своим родителям, что я и сама гробовщиком могу стать, а не только его дочерью. Так было раньше. Устроит ли такая роль меня теперь?
Мне кажется, что в глубине души я уже знала ответ на этот вопрос. Знала и собиралась заставить мир увидеть меня другой, настоящей. После недавних приключений карьера гробовщика перестала меня устраивать. Разгадывать тайны, проводить расследования, помогать хорошим людям, останавливать злодеев – вот что занимало теперь все мои мечты, и ничего другого я для себя больше не желала.
«Ах, как хорошо звучало бы: Вайолет Вейл, частный сыщик, – думала я, идя по заснеженному кладбищу. – Нет, лучше так: детектив-консультант».
Да, пора было искать своё призвание, своё место в этом мире. Работу, в которой – что вполне привычно для меня – жизнь неразрывно сплетается со смертью. Смогу ли я выполнять такую работу? Справлюсь ли с ней? Поддержит ли кто-нибудь меня в моём желании стать сыщиком? Не знаю. Только время покажет, только оно даст ответ.
Мы с Оливером поднялись на вершину кладбищенского холма, и я смахнула снег с высокой – мне по грудь – могильной плиты с нависшими на её краях сосульками.
– Простите меня, мистер Бонневиль, – сказала я, забираясь на плиту. – Просто именно с вас открывается самый красивый вид. Надеюсь, вы на меня не обидитесь?
У меня в ушах раздался чуть слышный призрачный смешок, от которого, как мне показалось, даже могильный камень сделался чуть-чуть теплее.
Оливер вспрыгнул на плиту следом за мной, и мы с ним вместе посмотрели на раскинувшееся внизу под нами кладбище. Вид был чудесный, потрясающий был вид – белое снежное поле, чёрные голые силуэты деревьев на его фоне и… тишина. И ряды надгробий, и протянувшаяся от нашего дома извилистая пустынная тропа, а далеко, на заднем плане – город, утонувший в дымке от сотен дымящих каминных труб.
Торжественную тишину кладбища нарушил крик – нет, радостный вопль – Томаса, сумевшего наконец запустить в небо своего воздушного змея. До чего же яркой, трогательной и одновременно забавной была эта картина: маленький мальчик, в своём коротком чёрном пальтишке бегущий по белому снегу среди надгробий, заставляя проплывать над ними ярко-красного воздушного змея. Жизнь и смерть. Всегда бок о бок друг с другом.
Я провела кончиками пальцев по выбитой на могильном камне мистера Бонневиля надписи:
То, что ты сеешь, не оживёт, если не умрёт.
Это из Библии слова, если кто не знает. Папа однажды объяснил мне смысл этой фразы. Посеянное в землю зерно должно в ней сгнить, чтобы из него вырос колосок. Для того чтобы перейти в вечную жизнь в потустороннем мире, человек должен умереть. Таков закон природы. А семена того, что нас ожидает там, мы сеем здесь, на земле. Мы рождаемся, а затем умираем. На надгробном камне дата рождения и дата смерти, а между этими важнейшими для каждого из нас точками – вся наша жизнь.
– Чего тебе больше всего хочется, Оливер? – неожиданно спросила я.
Он улыбнулся и вытащил из кармана завёрнутые в вощёную бумагу бутерброды с сыром, которые дала нам с собой Мэдди.
– Сидеть здесь, Вайолет.
– Да нет, я вообще, шире, – сказала я, следя за полётом красного воздушного змея. – Вот у тебя теперь впереди целая жизнь, в которой нет больше женщин, которые прячутся по кустам с молотками. Надеюсь, во всяком случае, что их больше нет и не будет. Ну и кем ты мечтаешь стать?
– Не знаю, – ответил он. – Не думал ещё. Наверное, когда-нибудь выясню это.
Я улыбнулась и взяла бутерброд. Хлеб был ещё тёплым, недавно из печи. Пожалуй, Оливер прав. Вероятно, и мне самой не нужно стремиться узнать заранее, куда приведёт меня, как сложится моя собственная судьба. Не время ещё.
Я родилась в морге. Там же, скорее всего, и закончу свои дни. Момент начала и момент конца.
А важнее всего – это то, что между ними.
От автора
Дорогой читатель!
Надеюсь, тебе понравился мой рассказ о первом из приключений Вайолет Вейл. Эту книгу я писала отчасти потому, что она помогала мне пережить мою собственную утрату. Кроме того, это было очень полезно и поучительно для меня – какое-то время жить жизнью своей героини, ежедневно сталкивающейся со смертью, не впадая при этом в уныние, не теряя бодрости духа и чувства юмора. Просто Вайолет с детства научилась воспринимать жизнь такой, какова она есть, очень рано усвоила законы природы и естественный ход вещей – приход осени необходим для того, чтобы расчистить дорогу для новой весны. Однако всё это не означает, что Вайолет не ценит жизнь. Ценит, ещё как ценит! Она знает, что жизнь – это чудесный дар, и будет всеми силами защищать её от тех, кто собирается отнять этот дар у кого-то другого.
Многие люди помогали мне привести в этот мир мою Вайолет, очень многие. Я очень благодарна моему редактору Мишель Мисра, которая как-то сразу поверила в эту книгу. Без неё эта история никогда не увидела бы свет. Огромное спасибо говорю Саманте Стюарт и всей команде издательства HarperCollins Children’s Books, которые потратили столько сил на правку и вёрстку текста, на обложку и рекламу книги. Вы все – просто супер!
Особая моя благодарность художнице Ханне Пек, чьи замечательные иллюстрации буквально оживили моих персонажей.
Большое спасибо моему агенту Дженни Сэвилл и всем сотрудникам авторского агентства Эндрю Нюрнберга за вашу постоянную поддержку. Во время нашей самой первой встречи с Дженни я всего лишь вскользь упомянула в общих чертах об истории, которая крутится у меня в голове,
