ошейник э…
— Что теперь?
Я безучастно смотрю на него, но прежде чем успеваю задать следующий вопрос, его губы находят мои. Все, что происходило до этого, растворилось в воздухе, а все, что происходит после, просто не имеет значения. Мое тело мгновенно находит его, и его рука покидает мое бедро, опускаясь к моей заднице. Он грубо сжимает, когда его язык играет мелодию с моим.
Его зубы впиваются в мою нижнюю губу, и он, наконец, отпускает ремень, чтобы поднести другую руку к другой моей ягодице, поднимая меня с мерзлой земли. Мои ноги обвиваются вокруг его талии, а руки зарываются в гриву его волос. Прямо сейчас он не Найт Деверо, проклятие моего существования. Он Найт Деверо, мужчина, которого я хочу трахнуть.
Снова.
Он отступает назад, срывая с меня майку, пока его пальцы не находят мой сосок. Он отпускает мой рот, глядя на меня снизу вверх. Я ненавижу, когда он это делает, потому что, клянусь, я чувствую, как мое сердце бьется в груди немного сильнее. Вероятно, пытается предупредить меня, чтобы я бежала.
— Отпусти… — шепчет он мне в рот, его брови сходятся вместе, когда он сосредотачивается на моих губах.
— Что? Я упаду.
Его рот изгибается вверх в злобной ухмылке.
— Ты так думаешь?
Я разжимаю пальцы с его шеи сзади, задерживая дыхание. Он придурок, я знаю это но есть часть меня, которая хочет испытать все, что он мне дает. Я хочу быть рядом с ним так же сильно, как и он со мной. Вероятно, это токсичная черта характера, еще одна в моем длинном списке.
Я собираюсь упасть назад, но в последнюю минуту хватаюсь за его плечи. Он не дрогнул, выдерживая мой взгляд. Это почти вызов.
— Я не могу тебя понять.
— Это не твоя работа, маленькая Лондон.
Его голова наклоняется в сторону, когда он наконец прерывает зрительный контакт и его взгляд падает мне на грудь. Его большие пальцы описывают круги по верхней части моих бедер.
— Как ты думаешь, что произойдет?
— Ты меня уронишь.
Эти слова вылетают у меня на одном дыхании.
Он усмехается.
— Давай выясним.
Прежде чем я успеваю понять, что происходит, мои руки разжимаются, и я падаю назад. Я хочу кричать, визжать, но моя гордость заглушает все это, и когда я не падаю на лед, я медленно открываю глаза.
— Святое дерьмо.
— Произнеси это гребаное слово еще раз и посмотрим, что блядь, произойдет.
Я протягиваю руку вперед, когда в воздухе раздается треск, и я запрокидываю голову назад, чтобы увидеть ледяную веревку, растущую из земли. Она разламывается надвое, прежде чем обвиться вокруг моих запястий.
Я тихо рычу, дергая за них.
— Найт…
Откуда-то из комнаты вырывается глубокий смешок из его груди. Я не знаю откуда, потому что теперь я даже не могу приподняться, чтобы посмотреть, где он. Ветер пробегает по моему позвоночнику снизу, и я думаю обо всех глупых ситуациях, в которые я умудрилась попасть, когда дело касалось Найта.
Мои пальцы обхватывают обледеневшую веревку, и прежде чем я успеваю сказать что-нибудь еще, тепло его рук оказывается на верхней части моих бедер, и он широко раздвигает мои ноги, вставая между ними.
Я выгибаю спину.
— Освободи меня.
— Нет. — Его рука накрывает мой низ живота. — У тебя есть плохая привычка быть властной маленькой стервой, а мне нравится ломать эти привычки.
Он прижимает большой палец к моему клитору, и мое тело загорается.
— Найт… — Я предупреждаю, хотя понятия не имею, от чего предостерегаю.
Он щелкает пальцами, и вот так… потолок, на который я смотрела, становится черным. Мои глаза широко открыты, но я ничего не вижу.
— Черт.
— Заткнись, Лондон.
Он проводит пальцем по моей киске, и я задерживаю дыхание, когда он останавливается прямо у моего входа. Обеими руками он притягивает меня ближе, и тепло покрывает мою киску. Я впиваюсь зубами в губу, пока его язык медленно обводит мой клитор. Он не торопится. Как будто он знает, что каждую проходящую секунду я вот-вот сорвусь. Мои пальцы на ногах подгибаются, когда я снова дергаю за веревку, отчаянно желая что-нибудь почувствовать. Почувствовать его.
Затем он останавливается. Тепло ушло.
— Блядь! Найт!
Мое тело слегка содрогается в конвульсиях, недостаточно, чтобы получить оргазм, но достаточно, чтобы это была истерика из-за того, что оно его не получило.
Он мрачно смеется, и я клянусь, что это оставляет следы укусов по всей моей обнаженной плоти.
— С тобой слишком просто.
Моя челюсть сжимается. Я ненавижу то, что я в его власти, а он наслаждается этим, но в то же время тепло разливается глубоко в моей груди при мысли о том, что он здесь. Со мной. Делаем глупости, которые мы не должны делать.
Ремень на моем горле снова затягивается, и моя улыбка исчезает. Его член упирается в мою киску, и мое тело слегка тянется к нему, хотя я и не хочу этого. Нахуй мою жизнь. Он обернул ремень вокруг запястья, прежде чем резко дернуть за него, как раз в тот момент, когда яркий свет из комнаты обжигает сетчатку моих глаз. Я моргаю несколько раз, позволяя себе привыкнуть к окружающему освещению, когда вижу его надо мной, его волосы слегка падают на лоб, а губы припухли и блестят от моего удовольствия.
Черт. Сейчас он выглядит действительно сексуально.
Он смотрит вниз, между нашими обнаженными телами, оставляя руку на пряжке этого проклятого ремня.
— Вроде как хочу записать это, чтобы сохранить в своей памяти.
— Ты, блядь, не посмеешь.
Он не оглядывается на меня, но я вижу, как уголок его рта приподнимается в усмешке, как только головка его члена прижимается к моему входу. Мое тело сжимается вокруг него, когда он загоняет себя все глубже и глубже внутрь.
— О…
Он грубо дергает за ремень, в то время как его другая рука закрывает мой рот прямо в то время, как его таз ударяется о мою задницу, когда он погружается внутрь.
— Черт, Лондон. Клянусь гребаным сатаной, что я собираюсь разорвать тебя на части и собрать обратно именно такой, какой я хочу, чтобы ты была.
Мое тело пульсирует вокруг него, когда он слегка отстраняется, убирая руку с моего рта. Он смотрит на меня сверху вниз, касаясь своими губами моих, прежде чем провести кончиком носа по моей челюсти.
— Вроде как хочу тебя укусить.
— Сделай это, — стону я, подчиняясь его движениям.
Его зубы находят уголок моего горла, когда он медленно погружает их в мою кожу.
— Отпусти мои руки.
— Нет.
