очень, очень нравилось убивать.
– А почему она тебя не видела? – это спросила Элла.
– Я лежал в углублении, покрытый дерном, и лицо мое было разрисовано грязью… И вот представьте себе ситуацию. Я переписывался с девушкой, прекрасной как королева из ирландских сказок. Я оплатил ей дорогу в мою страну, пригласил в свой дом. Возвращаюсь из аэропорта – но вместо золотоволосой королевны меня встречает чудовище из моих снов. Та самая всадница, враг, стрелявший в спины моим братьям.
– Неужели я на нее настолько похожа? – удивилась Ирина.
– Один в один. На фотографиях это было как-то не заметно. Да я и не обращал на тебя никакого внимания, я был увлечен золотоволосой королевной. Она писала, что я тоже ей нравлюсь, и я ей верил. Но вот когда ты взглянула, повернула голову и затем встала… Я был ошеломлен и раздавлен. И когда тебя хозяева гостиниц, в которых мы останавливались, и пабов, в которых мы ели, называли «леди», я изнывал от ненависти. Ты была для меня воплощением зла. Я мечтал, чтобы ты свалилась в пропасть, как падали мои братья. Или чтобы твое сердце разорвалось от горя, как разорвалось сердце моей матери – там, в моем кошмаре.
– Зачем же ты со мной ездил?
– Потому что мы, наша семья, за тебя отвечали. Если бы ты влипла в какую-нибудь беду, то нас бы затаскали с проверками. Весь город от нас бы отвернулся.
– А жениться на ней ты собрался тоже ради семьи? – жестко спросил отец.
– Нет, я просто понял, что был неправ. Что лицо – это не самое главное. И когда спустя две недели Аерин должна была, наконец, исчезнуть из моей жизни, я уже не хотел этого. Я привык с ней советоваться, привык, что кто-то понимает меня с полунамека. Я не смог ее бросить – вот и все. Она спала на заднем сидении моей машины, а мне было хорошо просто от одного ее присутствия за моей спиной.
– А если она не поедет с тобой в Ирландию? – спросила мать. – Ты останешься здесь, в России?
Киллиан задумался. «Палач» оказался прав. Никакая любовь не способна заставить его позабыть о долге…
– Извините, но нет, – проговорил он угрюмо. – Там, в Ирландии, слишком много от меня зависит. Моя сестра со своим Дораном отправились на лечение, вернутся они очень нескоро. Фирма оставлена на меня, Брай с ней не справится, она молода, увлечена дизайном, но в бухгалтерии не разбирается совершенно.
– А твои племянники?
– У них другая специализация, и они еще студенты. Именно с фирмы поступают средства на их учебу и на содержание дома. Старушка, которая считаем меня своим внуком, лишится поддержки, и это сократит ее дни. Пострадают фермеры, с которыми у меня заключен контракт на выращивание оливок, рабочие обоих фабрик, наши поставщики и торговые партнеры.
– О, да ты у нас важная персона! – сказал отец.
– Что хотите, то и думайте. Но если Аерин скажет мне «нет», я не стануизображать идиота, помешанного на верности, присмотрю себе в нашем городке подходящую девушку и женюсь на ней.
– Странная у тебя, Киллианчик, любовь! – хмыкнула Элла.
– Точь-в-точь такая же, как у Аерин.
– Когда девушке предлагают выйти замуж, то ей преподносят кольцо, – в голосе Эллы было столько яда, что хватило бы на изготовление трех полноценных доз отравы для мух.
– Кольцо давно уже у девушки, – ласково отпарировал Киллиан. – Вон, видишь?
Аерин вздрогнула, покраснела и схватилась за палец, на котором и вправду как влитой сидел перстень желтого металла с необработанным гранатом.
– Эта дешевая медяшка?
– Не медяшка, а антикварный предмет, изготовленный в те времена, когда бронза ценилась наравне с золотом, и носить ее могли только знатные люди. Ему примерно тысяча лет, он наша родовая реликвия.
– Я не знала, – произнесла Ирина, покраснев.
– Угу. Поэтому Алва дала мне пузырек со снотворным, чтобы я тебя напоил и снял его с тебя перед твоим отъездом. Это кольцо подарил ей когда-то Доран, и оно должно было оставаться у нас в роду. И если ты скажешь мне «нет», верни мне этот перстень.
– Решение за тобой, Иришка, – сказал старый уголовник, снова прищурившись.
Девушка покраснела и сказала:
– Киллиан! Самое последнее мое воспоминание об Ирландии вот какое. Форт Данбег и твои слова: «Пятками и локотками упираемся в грунт, задок отрываем от земли и аккуратно двигаемся на спинке подальше отсюда. То есть к дороге. Возражения не принимаются…» Поэтому я говорю тебе «да». Неважно, любишь ли ты меня или не очень. Важно, что в момент истины ты не стал спасаться первым.
– Ну, ты же знаешь теперь, почему я так поступил, – произнес Киллиан виновато.
– Знаю, – согласилась его будущая леди. – Этот юноша… из баллады… он ведь сам прыгнул со скалы? Со связанными руками?
– Конечно. Только это не являлось подвигом. Был самый пик прилива, и вода стояла высоко. Мальчик очень хорошо умел плавать, а под скалой была пещера. И там – лодка.
