расплачиваться и после смерти. Тройня… Боги подарили роду Бельмонтов тройню, а я едва не погубил ее, - дракон закрыл лицо руками. В его голосе столько раскаяния и сожаления, что я испугалась, как бы он не расплакался.
А он действительно на грани слез. Могучий Сильвестр Бельмонт рыдает у меня на руках. Боги, могла ли я подумать еще семь лет назад, что такое вообще возможно?
А пока дракон изливал свою душу и каялся, я потихоньку латала его как могла. Про себя отметила, что у него очень крепкий организм. Столько лет поддерживать жизнь в таком слабом и изношенном теле – какой же запас прочности у драконов? «Надеюсь, все здоровье ты передал своему сыну, а он – моим детям», - подумалось мне.
- Я прощаю вас, - произнесла я очень спокойно и уверенно.
- Что? – Сильвестр посмотрел на меня, и я увидела на его лице следы от слез. – Мне не нужна твоя жалость, девочка. Я знаю, что ты меня ненавидишь, - упрямо заявил он.
- Поверьте, у меня было много времени, чтобы осмыслить ваш поступок, - хмыкнула я. – Не подумайте, что я одобряю то, как вы со мной обошлись. Нет… Но я могу понять, какой безродной дворнягой выгляжу в ваших глазах. Мой отец был беспробудным пьяницей. Он и раньше выпивал, но, когда умерла мама, стал совсем плох. Случались периоды, когда он не бывал трезвым неделями. Я плакала, умоляла, пыталась забирать у него деньги, но все тщетно. Он все равно напивался. Валялся пьяный посреди улицы. Все соседи знали, что он спивается, а ему было плевать. Отец перестал выполнять заказы даже на самые простые артефакты. Из искусного артефактора он превратился в опустившегося лодыря. Порой нам нечего было есть, но папа неизменно заливал глаза так сильно, что мочился посреди гостиной, - я не сдержала яда в своем голосе.
Странная, немного сумасшедшая улыбка сама собой расплылась на моем лице. Боль от воспоминаний прошлого пронзила сердце. Казалось, все это было не со мной, а где-то в другой жизни. Сильвестр смотрит на меня, но молчит.
– Ну, давайте, - не выдержала я его молчания. – Начинайте.
- О чем это ты? – он будто не понимает.
- Скажите, как это мерзко, - подсказала я. – Как вам противно даже находиться с дочерью такого отребья. Ну же, не стесняйтесь. Будьте искренним до конца.
Но Сильвестр, вопреки моим ожиданиям, не спешил кривиться от отвращения.
- Родство с пьяницей – это позор, который хорошо бы скрыть, но я могу представить, как больно и страшно было тебе вариться в этом аду, - с неожиданным сочувствием произнес дракон. Мне бы усомниться в его словах, но в них столько неподдельной искренности, что сердце дрогнуло. – Отец должен защищать дочь. У драконов девочки – это бриллиант семьи. Я мечтал о дочке, молился Триединому, возносил ему жертвы. Но все тщетно. Мне подарили лишь одного сына. Будь ты моей дочерью, я бы берег тебя как зеницу ока. То, как поступал твой отец, – преступление. Никто не должен переживать то, что пережила ты. Оставлять детей на произвол судьбы – преступление, - Сильвестр совсем скис.
- Не ожидала от вас таких слов, - негромко призналась я.
- Теперь я понимаю, что боги дали мне шанс, а я бездарно отверг его, - прошептал дракон севшим обессиленным голосом. Его глаза вновь стали влажными. – Я должен был заменить тебе твоего непутевого отца. Дать тебе ту защиту, которой не дал он. Мне подарили дочь, которой я не заслужил, а я… - он не договорил и вновь закрыл лицо рукой. Кажется, все-таки расплакался.
- Я прощаю вас, Сильвестр, - выдохнула я совершенно искренне.
Сейчас, при взгляде на этого слабого раскаявшегося старика у меня не получается испытать хоть каплю злости и обиды на него. Знаю, что он совершил гадкий поступок. Знаю, что старший Бельмонт был тысячу раз неправ, но его раскаяние тронуло меня до глубины души. Он не играет, да и нет ему никакого смысла изливать душу презренной невестке.
- Спасибо тебе, девочка. У тебя доброе сердце, - голос Сильвестра дрожит. – Но я себя не прощаю. Боги возлагали на меня надежду, дали мне шанс, а я все бездарно отверг. Будь я проклят! – он начал срываться на эмоции.
- Успокойтесь, - мне не нравится его состояние. – Вам нельзя волноваться. Потом будете волосы на себе рвать, когда я вас стабилизирую. А сейчас покой.
- Я все равно умру, - Сильвестр упрям, как ребенок.
- Мы все умрем, - назидательным тоном ответила я. – Так, что теперь, не жить? Знаете, что я вам скажу? Вы уже давно должны быть на том свете. Даже для дракона вы подзадержались на этом свете непозволительно долго. А раз так, значит, вы зачем-то нужны богам. По каким-то причинам вам не дают умереть, будто ждут от вас завершения какого-то дела.
Мои слова удивили Сильвестра. Кажется, он о таком даже не думал.
- Как вы думаете, что будет дальше? – я резко сменила тему. – Как долго нам томиться в этой темнице?
Я выразительно оглядела комнату. Как ни странно, но из окна открывается потрясающий вид на лес. Но, судя по высоте, это здание находится на скале. Либо же, тут несколько десятков этажей. Думаю, скорее, первое.
- Плен у драконов может длиться десятки лет, - тяжело выдохнул Сильвестр.
- Вам нужно поспать, - вынесла я свой вердикт, оценив состояние своего пациента. Магии я влила в него достаточно, теперь нужно дать организму самому восстановиться… Ну, насколько это вообще возможно.
Стоило мне прекратить вливание магии, как Сильвестр притих, словно младенец, и очень быстро уснул. Стараясь двигаться бесшумно, я встала и приблизилась к окну. Как я и думала, мы оказались в замке на вершине огромной скалы. Пытаться сбежать бессмысленно – высота запредельная. Если я срочно не отращу себе крылья, то разобьюсь.
Стоя у окна, я ощутила те эмоции, которые с таким усердием гнала от себя: отчаяние, боль, ощущение полной беспомощности. Мои дети где-то там, одни, без матери. Отец отдает последние крохи магии, чтобы спасти их жизни. Розали… Если я не вернусь отсюда или задержусь слишком надолго, она фактически станет матерью моим детям. Или только для Адель…
Я дала волю эмоциям и позволила себе тихонько поплакать, чтобы не разбудить Сильвестра. Мне казалось, я нашла
