последовать за сущами, был слабеющий барьер Ридена да его крепкая ладонь, изо всех сил удерживающая фамильяра за ворот его рубахи.
Но и сам Страж, не сводя глаз с огня, держался из последних сил: в его застывших стеклянных глазах призывно плясали багровые блики.
– Риден, – простонала я, только сейчас осознав, какой опасности снова всех подвергла. Быстро, насколько позволяло тяжелое ослабевшее тело, я развернулась к мужчине и обняла его. А потом я потянулась к фамильяру. – Сеймур. Сеймур, пожалуйста, очнись, – я коснулась его шелковистых волос и провела по голове ладонью.
Парень вздрогнул и удивленно повертел ушами. Но глаз от огня не отвел. Не раздумывая, я тут же накрыла их своей ладонью. А потом, преодолев неловкость и слабость, приподнялась и, поравнявшись со Стражем, осторожно прикоснулась своим лбом к его, полностью загородив обзор собой.
– Риден. Пожалуйста.
Минуту Страж никак не реагировал. А затем я ощутила, как его ладонь крепко сжала мое плечо и резко притянула меня к мужчине, заставив коснуться его всем своим телом.
Морт порывисто выдохнул горячий воздух, опалив мои губы.
– Спасибо, Рябина. Но знаешь, – он слегка отстранился, – это было вовсе не обязательно.
Не дав мне опомниться, он с явным неудовольствием отвел взгляд в сторону.
– Эй, кошак. Ты чем слушаешь? Тебе же сказали очнуться! – и с этими словами он вдруг отвесил парню крепкий подзатыльник.
Сеймур встрепенулся и, поморщившись от боли, обхватил голову руками. А потом во все глаза уставился на меня.
– Вы чем тут вообще занимаетесь?
Риден издал глухое, едва различимое утробное рычание, и я на секунду оцепенела.
– У костра греемся, – невпопад брякнул Морт, явно досадуя, что собственноручно разбудил себе головную боль. – Нам пора, – он снова взглянул на меня. – Готова?
Почему-то не сумев выдержать его взгляд, я уткнулась в землю и молча кивнула.
– Отлично.
Не став вдаваться в подробности своего плана, Риден встал на одно колено, аккуратно снял с меня свою мантию и надел на себя. А потом без лишних вопросов быстро подхватил меня на руки. Не ожидая такого напора, я завертелась в его руках в попытках вернуть себе твердую почву под ногами.
– Я могу и сама, – моя рука, вцепившаяся для равновесия в его рубашку, вдруг предательски соскользнула и безвольно повисла.
– Это после вот такого? – Риден кивнул головой в сторону костра. – Сомневаюсь, – он прижал меня к себе, зафиксировав устойчивое положение моего неугомонного тела, и развернулся спиной к огню.
Сеймур, явно недовольный, нервно потоптался рядом, что-то буркнул себе под нос, но спорить не стал. А потом и вовсе вышел перед Стражем.
– Попробуй только уронить, – бросил он, не оборачиваясь, а потом обратился в светящегося кота.
– Можешь не переживать, – заверил фамильяра ведун и уставился прямо перед собой.
Повинуясь его безмолвному приказу, барьер вокруг нас ожил, вспыхнул и обратился в светящуюся дорожку. Сеймур поводил ушами, тщательно принюхался и только после этого рванул вслед за изумрудной нитью. Не теряя ни секунды, Страж последовал за ним.
Передвигаться таким способом мне было катастрофически неуютно, а потому я упорно смотрела в одну точку, стараясь не поднимать глаза. А поскольку мой обзор был крайне ограничен, смотрела я на застежку мантии Стража, что маячила у меня прямо перед глазами. Уже не раз виденный мною серповидный валькнут с черепом в центре.
Я встрепенулась: Риден некромант? А впрочем, чему удивляться. Это как раз вполне логично, что в нечеловечески жестоких условиях Дартада некроманту удалось выстоять в одиночку, не растеряв при этом человеческий облик.
– Как же тебе удалось? – прошептала я одними губами, вглядываясь в его мужественное бледное лицо с темными тенями, залегшими прямо под уставшими глазами, что всегда бесстрашно смотрят вперед. Всегда, но только не в данный конкретный момент.
Я вдруг поняла, что уже довольно продолжительное время беззастенчиво изучаю Стража. А он также беззастенчиво смотрит на меня в ответ.
– Очень сложно, – тихо ответил мужчина, не сводя с меня глаз. – Временами практически невозможно. Постоянно приходится балансировать на грани между отчаянием и желанием все бросить.
– Поэтому ты стал Стражем? – с придыханием спросила я.
Риден удивленно приподнял одну бровь.
– А, так мы не про наше с тобой общение говорим? – Морт сделал вид, что удивился, но в его глазах плясали лукавые огоньки. – Нет, жить в Дартаде совсем не сложно. Скорее одиноко. Но к этому вполне можно привыкнуть.
Мне понадобилась целая минута, чтобы осознать, что меня знатно так нагрели. Тут же захотелось его стукнуть, да посильнее. Но это был бы крайне неразумно, учитывая, что я сейчас пребывала в полном его распоряжении.
– М-да, видимо за столько лет пребывания в Дартаде я совсем разучился шутить, – словно прочитав мои мысли, виновато улыбнулся Риден.
Чем удивил меня еще больше. Этот повелитель лярв и блюститель загробных правил умеет улыбаться? Не душа, а прямо таки проклятая шкатулка сюрпризов!
– А сколько ты здесь? – задала я логичный вопрос. За которым вырисовывался следующий, не менее логичный. – И как попал сюда?
Лицо Стража скривилось, Точь-в-точь как когда-то у моей бабули, отведавшей мое первое целительное снадобье, которое внешним видом напоминало мутно-зеленую вонючую слюну волколака. Ну да, а какой вкус она тогда ожидала от варева, вышедшего из-под неумелых рук первогодки и на треть состоящего из лягушачьей слизи и ягод дикой болотницы? Разумеется, то зелье не обладало никаким целительным эффектом. Уже достаточно хорошо, что оно не было ядовитым. И даже почти безвредным. В отличие от приготовленной мною зубной пасты, которая при первом же использовании укусила мою сестренку за нос. Ох, и крику тогда было!
– Давно, – прервал мои не самые приятные воспоминания Морт. – Достаточно давно, чтобы отбросить все ненужные воспоминания о жизни, которой меня лишили.
Его обращенный вперед взгляд опустел, волосы заметно побелели, а лицо заострилось, приобретая усталое и даже какое-то измученное выражение. Я запоздало прикусила свое не в добрый час проснувшееся любопытство.
Да ты, Рябина, прям мастер придумывать темы задушевных душещипательных бесед! Особенно в середине побега от душещипающих бесов!
Я срочно принялась прокручивать в голове отвлеченные темы, но все, как на грех, касались смерти и смертного опыта. Одна, особенно настырная, так и вовсе требовала немедленно пуститься в философские размышления о смысле смерти.
Положение спас мой фамильяр.
– О чем вы там шепчетесь? – недовольно отозвался Сеймур, поравнявшись с нами
