довольных жизнью юных господ. Вся троица напоминала щенков, собравшихся вокруг аппетитной косточки. Они разве что не повизгивали от восторга. Будь у них хвосты, уверен, те крутились бы с непередаваемой скоростью.
Я понаблюдал за ними с минуту, стараясь, чтобы моя ирония не лезла из ушей, а то её нестерпимое сияние испортит всяческое очарование от грядущего знакомства. Затем всё же двинулся к ним.
Элфи, заметив меня, хитро прищурилась, перестала улыбаться, сразу став очень серьёзной, опустила взгляд, сделала книксен. Господа умолкли, уставились на меня. Я скорчил подобающую случаю суровую и надменную рожу. Моя подопечная, истинная скромность и очарование, представила нас друг другу. Я важно кивнул, радуясь знакомству.
Ну, знаете, какой бывает такая радость в нашем кругу. Говоришь, как счастлив, а у самого лицо человека, который осознал, что точно не сможет пережить одновременный приход страшного похмелья, мести Светозарных и несварения желудка у любимого пёсика.
Короче, всё как полагается, особенно если ты опекун юной девушки, вокруг которой внезапно вьются какие-то настырные молодые балбесы.
Когда они откланялись, на прощание пожелав доброго вечера, мы с Элфи ещё немного постояли, провожая их взглядами, а затем пошли по дорожке, засыпанной белой каменной крошкой, к восточным воротам.
– Как я справился?
– Ты был совершенно неотразим, – серьёзно ответила она. – Ну, может, чуть переигрывал.
– Мою бабку бы удар хватил, увидь она такую картину. Ещё пятьдесят лет назад девушки не ходили без сопровождения кого-то из семьи или охраны. И уж тем более не говорили с ровесниками без представления со стороны их семей.
– Не очень-то похоже, что ты жалеешь о тех временах.
– Пусть отправляются Сытому Птаху в пасть вместе со всеми ревнителями замшелых традиций. Парень в синем сюртуке из Зеехоферов. Дом Журавля. Вырастет, будет влиятельным человеком.
– Это ты к чему?
– Он на тебя глаз положил.
– О. – Она даже бровью не повела. – Некоторые вещи очевидны. К чему ты ведёшь?
– Просто. Считаю вероятности. Возможно, сложись всё удачно и окажись вы вместе, ты сделала бы его счастливейшим человеком.
Взгляд болотных глаз был быстрым, а вопрос, который она задала, неожиданным:
– А меня? Меня он сделает счастливейшим человеком?
Пришлось ответить честно:
– Я могу ручаться только за тебя. Но не за незнакомых людей. Боюсь, подобные решения, окончательные решения, тебе придётся принимать самой.
– Отложу это на более поздний срок. Пока же обязую тебя пугать юных риттеров.
– Хорошо.
Я не стал говорить ей, что это не продлится вечность. По множеству причин, о которых я здесь умолчу. Полагаю, Элфи достаточно умна, чтобы понимать очевидное и без моих слов.
– Что сегодня было на занятии?
– Коленный сустав. Невероятно сложный… механизм.
– Куда хочешь пойти заморить червячка перед тем, как мы отправимся домой? Кондитерская? Мороженое?
Она задумалась, закусив губу. И предложила:
– Поехали в «Горячие дощечки».
Рыба…
Элфи обожает рыбу. От форели мою подопечную начинает трясти, словно она скопа, ястреб-рыболов. Девчонка буквально теряет волю и хватается за нож и вилку. Полагаю, любезная воспитанница, если не станет себя сдерживать, легко уговорит целую огромную рыбину.
Однажды, когда ей было десять, она «почти-почти-почти» (её слова) смогла это сделать. Потом, конечно, жалобно стонала, обвиняла меня в том, что я пытался остановить её не так активно, как это следовало сделать, и мне пришлось нести объевшуюся страдалицу на руках. Элфи торжественно поклялась, что больше «никогда-никогда-никогда» не будет есть никакой рыбы, но, кто бы сомневался, на следующем ужине, предварительно хорошенько отоспавшись, уже радостно сметала с тарелки палтуса.
«Горячие дощечки», заведение, готовящее форель на кедровых досках в печи, находится в Длинной сторонке. Далеко от нашего дома, по сути, на противоположном конце города, но сюда стоит приехать ради кухни.
Место не пафосное, простое, для людей, у которых в карманах водятся не только соловьи. Столы с бумажными скатертями, стаканы из обычного стекла, домашнее вино, грубые закуски. Ну и рыба, конечно же.
Несмотря на наступивший вечер, посетителей было немного, и мы сидели на веранде, украшенной гирляндами фонариков с разноцветными стёклышками. Каштановые свечи мягко пульсировали, создавая вокруг праздничную атмосферу. Быстро темнело, уже звенели ночные цикады и на небе появились первые звёзды.
Элфи, слегка отдуваясь, совершенно довольная, отодвинула от себя пустую тарелку.
– Всегда поражаюсь, как в столь маленькое и хрупкое существо может поместиться столько еды, – с улыбкой произнёс я.
– Я прожорливей совы, – похвасталась она. – Когда думаю, всегда хочется есть.
– И о чём же твои думы?
– Пока ты сегодня спал, мы с Амбруазом перерыли нашу библиотеку в поисках информации о мозготрясах.
– Тот же Айдерманн «О существах Ила. Том второй». И Захаров «Атлас телепатических мерзостей». И «Общее собрание магических проявлений с примерами» Унга и Бонга. Мозготрясы не являются загадкой мироздания. О них полно работ, монографий и книг.
– Но о выжимке из их мозга ни слова ни в одной из книг. Мы выстроили несколько теорий… – Она прервалась, увидев, что я улыбаюсь, с подозрением прищурилась и произнесла, как умная девочка, сделав правильный вывод: – Ты знаешь, зачем она им понадобилась.
Я ощутил, что она совсем чуть-чуть обижена.
– Невозможно научить тебя всему, даже за то время, что мы вместе. Многие вещи ты поймёшь с годами. Мозготряс никогда не входил в тему наших бесед. Он не самое распространённое существо Ила и живёт обычно далеко от Шельфа, в таких местах, куда чаще заходят килли, а не люди.
– Чувствую себя немного глупо. – Она вздохнула. – Что сперва не спросила у тебя. Так зачем же им понадобилась эта субстанция?
– Мозготряс – существо уникальное. Его способности в чём-то перекликаются с Кобальтовой ветвью, с той лишь разницей, что ему не требуется для магии ни руна, ни солнцесвет. Но он так же истощает свои силы, как люди. А вот когда захватывает жертву, съедает её разум, мысли, чувства, память, то в его голове начинает накапливаться некая эссенция очень интересных свойств. И чем больше людей попадёт под мыслещупы мозготряса, тем лучше качество этой эссенции. После, убив существо Ила, можно вытянуть из его головы эту жидкость с помощью шприца.
Элфи подумала о том, что я сказал, чуть хмурясь, сдерживая отвращение от услышанного, тон у неё стал ровный, почти холодный:
– По сути, из него забирают человеческие жизни, которые он собрал.
– Если быть точным – чужую ментальную силу. Мысли, надежды, мечты, память, опыт, увлечения, радости, горе. Всё, что делает нас людьми, формирует личность.
– Это чудовищно.
Вполне понимаю её омерзение.
– Ил чудовищен в большинстве своих проявлений, и там встречаются куда более отвратительные существа, чем мозготряс. Выжимка после переработки хорошим алхимиком приобретает интересные свойства. Она даёт огромный прирост силы некоторым ветвям колдунов. А именно: Пурпурной, Кобальтовой, Зелёной,
