лучшем случае, забьются под столы и кровати, а в худшем – попытаются их прирезать. Прежде, чем Ди решила, что делать дальше, снизу, из переулка, раздались звуки боя. Подойдя к краю, она разглядела лишь мечущиеся в темноте тени. Кажется, пятеро нападавших прижали кого-то к стене. Ей бы выход искать, но, вместо этого, Дилоя схватила один из стоявших рядом цветочных горшков и запустила в дерущихся, справедливо рассудив, что те, кто находятся в большинстве, это сейчас, по определению, мародёры или погромщики. Бросок вышел удачным. Одна из фигур повалилась на мостовую, а другая испуганно отшатнулась, подставившись под удар. Девушка даже не успела второй раз прицелиться, когда единственный оставшийся в живых нападавший бросился наутёк. Двое спасённых помчались в противоположную сторону. Спасибо, и то не сказали.
– Есть идеи, что делать дальше? – Вильгельм тяжело дышал.
– Может, заляжем здесь? Место не очень приметное, глядишь, никто и не сунется.
– Если я правильно понимаю, что здесь творится, этой ночью они проверят каждый чулан и каждую крышу.
В подтверждение его слов, снизу, со стороны улицы, раздался злобный крик, кажется тот грабитель, или кто он там был, метнулся за своими дружками и теперь требовал от хозяина впустить их в дом. Не сговариваясь, компаньоны развернулись, чтобы бежать назад, и замерли в нерешительности. Через две крыши от них, как из-под земли выросла человеческая фигура, склонилась, чтобы помочь кому-то подняться, но сразу упала, поражённая прилетевшей откуда-то сбоку стрелой. Кем бы ни были организаторы мятежа, они всё учли, и, чем дальше, тем меньше безопасных мест оставалось в Тибане.
– Придётся прыгать, – Ди глянула вниз. В переулке по-прежнему не было никого, кроме трупов. – Давай!
Она легко перебросила своё тело вниз, уцепившись за край, прямо, как во время бегства из замка Борг. Вот только, на этот раз, внизу не было рва с водой. Зато оказалась крышка канализационного люка, предательски проломившаяся под ногой, из-за чего девушка неловко упала на бок, прямо на тело одного из бандитов. Дыхание вышибло из груди, и слава богам, иначе бы она закричала от дикой боли.
– Ди, ты в порядке?
– Нога… – простонала она, пытаясь подняться. – Кажется, сломана.
– Сейчас помогу!
– Стой! Не тащи меня. Там какой-то люк, и нога застряла.
– Понял, секунду.
Он кое-как наощупь помог ей освободиться. Увы, скрыться в канализации им не светило. Лючок оказался маленькой деревянной решёткой, в которую и ребёнок вряд ли бы смог пролезть. Вилли забросил руку девушки себе на плечо, и они спешно заковыляли прочь, туда где скрылись спасённые ей разумные. По счастью, в переплетении переулков им не встретилось ни души, и, через какое-то время, беглецы упёрлись в невысокую квадратную башенку.
– Храм Роши, – ободряюще прошептал Вильгельм. – Потерпи, сейчас, только вход найдём…
По давней традиции, двери в дом богини не запирались. Более того, они были распахнуты настежь. Внутри толпилось десятка два перепуганных разумных, а навстречу им вышел высокий сухощавый старик в одеждах жреца.
– Входите, – он явно расслабился, поняв, что они пришли сюда в поисках укрытия, а не крови. – Богиня не оставит вас в час нужды.
– Спасибо, – выдохнул Вилли и неожиданно подхватил свою спутницу на руки. Теперь, когда угроза встречи с разъярённым врагом миновала, он мог себе это позволить.
Жрец отошёл к алтарю и стал что-то нашёптывать двум девушкам, одна из которых тихонько плакала и время от времени испуганно содрогалась. Прочие члены его паствы нервно переговаривались или, напротив, молчали, стараясь забиться поглубже в толпу и подальше от входа.
– Ну вот, – Вильгельм осторожно усадил её на пол и начал примериваться к сапогу. – Теперь поглядим, что у тебя там такое…
Дилоя кивнула и стиснула зубы, но, всё же, вскрикнула, когда он стал стягивать треклятую обувь.
– Вот же! – здоровяк секунду помедлил, а после громко спросил: – Эй, ни у кого нет вина?!
– Ишь, чего захотел! – гаденько захихикал кто-то. – Так бы мы тебе его и отдали!
– Заткнись, сопля! – по-звериному рыкнул Вилли. – Она ранена, не видишь, что ли?!
– Возьмите, – к ним подошёл невысокий люмен с металлической фляжкой в руке.
– Благодарю, – криво улыбнулась Ди и сделала несколько жадных глотков, чувствуя, как раскалённый комок проваливается в желудок, и начинает расходиться по всему телу волнами расслабляющего тепла. Кажется, заядлые пьяницы в таких случаях говорят «на старые дрожжи». Стало так хорошо, что ей захотелось смеяться, но баронесса без труда подавила неуместный порыв.
– Лучше? – поинтересовался Вильгельм. – Тогда потерпи. – На этот раз было уже не так больно, а когда сапог соскользнул с ноги, девушка безо всякого испуга уставилась на выступавший чуть выше голени бугорок. – Беда. Тут лекарь нужен, а лучше маг, – он привалился к стене рядом с ней. – Дай срок, кончится этот бедлам, и подлечим тебя. Но ведь ерунда какая, вечно мы в самое пекло встреваем!
– Ага, – вяло откликнулась Дилоя. – Только раньше от меня был хоть какой-то прок.
– О чём ты? Я уж со счёта сбился, сколько раз ты меня спасала.
Ди промолчала. Сколько раз? Да всего один, когда, после схватки со стаей собак, она не бросила Вилли на поживу клевретам псионика, а потащила с собой. А всё остальное, магические удары, лечение, своевременные советы… это всё были поддавшиеся. С тех самых пор, как она втравила его в это дурацкое путешествие, Вильгельм прикрывал ей спину, заботился о деньгах, выручал… Даже турнир она выиграла с его помощью. Ведь если б не тот «несчастный» случай с упавшим зрителем, эльдри бы её зарубил, даже и не заметив.
С улицы донеслись недовольные голоса. Взглянув туда, Дилоя увидела собирающуюся толпу. С факелами, камнями, оружием… Вот, кажется, и конец. Под восхищённые крики и улюлюканье в двери храма влетел какой-то предмет и покатился по полу, оставляя за собой тонкий кровавый след. Остановился он у самого алтаря. Изумлённо распахнутые глаза, в которых застыла смерть, перекошенный рот и свежевырезанный рисунок на лбу – три перечёркнутые наискось горизонтальных черты. Исковерканное клеймо раба, говорящее всем и каждому, что отныне Тибан свободен. Длинные светло-жёлтые волосы, запятнанные красным, рассыпались по полу, и, на мгновение, Ди показалось, что это голова Вилли. Сердце пропустило удар и бешено забилось от страха, но не за себя. За него.
– Прости… – прошептала она, чувствуя, как на глазах набухают непрошеные слезинки. – Прости, что втянула тебя во всё это.
– Не смеши! – даже сейчас его голос излучал успокаивающую уверенность. – Ты так говоришь, будто я дитя малое.
Дилоя чувствовала, что сейчас разрыдается, но отчаянно этого не хотела. Потому что ему будет больно видеть её слёзы.
