образумить его, Мирэ снова встряхнула его за плечи:
– Ты обещал, что найдешь меня! – процедила она, злясь на судьбу за то, что чертова бумага не размокла в воде.
– Мы с самого начала пошли против правил. Я не должен был оказаться в будущем, все это случилось потому, что…
– …я пошла против времени и положила конец своему бессмертию раньше срока, – закончила за него Мирэ. В том, что произошло с Джином, снова была виновата она, но он упрямо отказывался это принять. – Но ты пришел за мной и сдержал слово. Ты спас меня от всех тех тварей, я теперь смертная, мы выплатили свои долги. Чего еще ты хочешь? Хватит уже жертвовать всем ради меня…
– Будучи хранителем, я допустил твою смерть, – как приговор самому себе, произнес Джин. – Став демоном, я должен сеять погибель, но я пойду против правил.
– Джин, если ты расторгнешь нашу сделку, то умрешь! – Мирэ затрясла его за лацканы пиджака. – Нашими жизнями жестоко играют! Не иди на их поводу, пожалуйста! Живи!
– Никакая высшая сила не посмеет подчинить меня своей воле. Я был рожден, чтобы защищать тебя, – мягко проговорил он. – Так было всегда и так будет впредь. Отняв у меня крылья, высшие силы не лишили меня воли. – Джин скомкал проклятый договор. – Этой сделкой я мог обречь тебя на смерть и изменить самому себе… Все это было очередным испытанием.
– Прекрати… Ты не должен так говорить! – Мирэ хотела схватиться за голову, но она боялась, что, отпустив Джина, потеряет его насовсем.
– Твоя душа не предмет торговли… – начал он, но Мирэ тут же ударила его в плечо. – Я должен тебя спасти.
– Не вздумай! Джин, нет! – От накатывающей злости и обиды слова вырывались рыком зверя, которого загнали в угол, но тот тщетно пытался кого-то напугать.
– Прости меня, Вон Мирэ.
– Пожалуйста, Джин, не уходи… – взмолилась Мирэ, чувствуя, что легким не хватает воздуха. – Пусть через десять лет сгорит моя душа, я это заслужила! Ты и так пожертвовал всем…
Джин тепло улыбнулся Мирэ и прижал ладонь к ее щеке, смахивая большим пальцем слезу.
– Я расторгаю нашу сделку, – вполголоса проговорил он.
Тут же мокрый сверток в руках Джина вспыхнул так, словно был сухой соломой. Некогда белый лист с каплей крови истлел прямо на глазах и разнесся с ветром над рекой Хан.
Глядя на кружение пепла, Мирэ хотелось выть. Почему Джин это сделал? Зачем пожертвовал собой?
– Дальше ты пойдешь без меня, – его голос излучал тепло и печальную легкость.
Отвернувшись от воды, Мирэ посмотрела Джину в глаза, но ничего не увидела из-за пелены слез. Сонг слабо улыбнулся ей, склонив голову набок. Мирэ хотела что-то сказать ему, умолять, торговаться, но слова встали поперек горла.
– Ничего не бойся, – прошептал он.
Джин подался вперед и легко коснулся губ Ми-рэ своими. Беспомощно закрыв глаза, она еще крепче сжала его плечи, думая, что это удержит Сонга на месте. Хоть на чуть-чуть. Но вдруг темноту на береговой полосе реки Хан озарил крошечный проблеск. Мирэ открыла глаза, искренне надеясь на чудо, однако вместо этого увидела кружение тлеющих хлопьев в воздухе, которые отделялись от костюма Джина. Он рассыпался в пепел, как Чосын Саджа. Мирэ охватила паника.
– Нет, нет, нет… – Она потянулась вперед, еще надеясь схватить Джина за руку, но поймала только пустоту, которая рассыпалась черными лепестками.
– Счастливого пути, Мирэ.
Джин исчез. Сильный поток ветра поймал облако его пепла и разнес в разные стороны. Мирэ осталась одна прислушиваться к удушающему безмолвию.
Глава 15
Увидеть мир в песчинке
– Джин… – Мирэ бессильно привалилась к камням на берегу и осмотрелась. – Сонг Джин! – громче позвала она, щупая глазами безлюдный берег. – Нет… Ну пожалуйста! Джин! Это ведь неправда! Не поступай так со мной…
В груди заклокотала обида. Мирэ схватилась за голову и прижалась спиной к камню, стараясь справиться с накатывающим безумием. Раскачиваясь на месте, она еще какое-то время кричала в пустоту, но, когда голос сел, только шептала.
Почему это произошло снова? Люди, которых Мирэ любила, уходили из ее жизни один за другим. Родители, бабушка, Сон-Хо. Джин. Неужели вторжение в основу мироздания и игры со временем настолько ужасны, что требуют такого наказания? Разве участи переродиться спустя двести лет обычной смертной недостаточно? Они с Джином выполнили свои миссии, почему же вселенная была против них? Мирэ посмотрела на металлический чемоданчик, который все еще царапал днищем камушки на берегу.
– Должен же быть выход… – задумчиво прошептала Мирэ себе под нос, на четвереньках подползая к чемоданчику. Открыв его, она вытащила книгу Ким Ханьюла. Вот он – виновник многих несчастий.
Фолиант старого коллекционера был большим и тяжелым. Неровные страницы делали книгу визуально толще, казалось, даже кожаный ремешок с ажурной застежкой не выдержит запретных знаний, которые распирали фолиант изнутри. Мирэ опустила ладонь на обложку и провела по ней пальцами, щупая неровную кожу. С каждым мгновением казалось, что книга становилась лишь тяжелее. Мирэ решительно сжала губы. Если в фолианте есть ответы, его вес не имеет значения. Вон расстегнула застежку и открыла книгу.
Секунду Мирэ пребывала в молчаливом шоке. Перевернув одну страницу, она потянулась к следующей, затем к еще одной и еще.
– Что?! – беззвучно прохрипела она, беспорядочно перекидывая страницы одну за другой.
Книга была пустой. Древний фолиант, обитый кожей, ставший яблоком раздора, был пуст… Мирэ часто задышала, не веря своим глазам. Она надеялась, что получится найти способ, как вернуть Джина обратно, понять, кто те самые силы, стоящие за ним. Но ничего не обнаружила. Да и как? У нее на коленях была раскрыта книга без текста, пустая, как свежий холст.
Мирэ захлопнула фолиант и сбросила его с колен. Обхватив голову, она слепо уставилась на камни под ногами, не зная, как быть и что теперь делать. Так она просидела какое-то время, пока не услышала крики полицейских и не увидела зайчики от поисковых фонарей. По реке Хан с перекрестным маршрутом начали курсировать катера с прожекторами. Наверное, всех троих, Мирэ, Джина и антиквара, рассчитывали обнаружить на дне. Глядя на все это, Мирэ просто прислушивалась к шумам и молчала. Она готова была просидеть так до окоченения.
– Госпожа Вон! – звучание знакомого голоса заставило Мирэ прийти в себя. Она обернулась на поиски источника шума.
– Мирэ!
К берегу стремились огоньки от фонарей, шуршали камни под полицейской обувью. Мирэ подняла голову и увидела невдалеке от себя Сонмина и Но Йунг, рыщущих в поиске ее. Подняв руку, она помахала им, надеясь привлечь внимание. На
