таком-то возрасте. Справедливо ли это? Синдромом войны поражены не только её участники, но и дети, в силу разных обстоятельств оказавшиеся там. И хорошо, если судьба многих беспризорников сложится так, как у Андрея: уедут, как и он, от этих ужасов и получат достойное воспитание и образование. Будущий отец, прошедший горнила чеченской войны, сможет это сделать.
Дмитрий Девятов,
корреспондент газеты «Защитник России»,
июнь 1995 г.
Глава 4. Суд совести
…Ященко с изъявившими желание сдаться солдатами своего взвода пошёл в одну сторону – к боевикам, остальные – в другую – по своим командным местам, продолжать бой.
13 июня 1995 года из следственного изолятора во Владикавказе был выпущен на свободу лейтенант М. Ященко, исполнявший до 5 января этого же года обязанности командира взвода в 503-м мотострелковом полку.
Полк вёл бои в Грозном с самого начала операции по его освобождению от незаконных бандформирований. 5 января Ященко вместе с частью своих подчинённых сдался в плен боевикам и пробыл там до 13 января. Затем передан дудаевцами активистам одной из правозащитных организаций.
После освобождения из плена Ященко скрылся. 4 февраля 1995 года в отношении офицера командиром части было возбуждено уголовное дело, а 14 апреля он был задержан и арестован.
Это дело вызвало широкий общественный резонанс, как в средствах массовой информации, так и в армейской среде группировки российских войск в Чеченской республике. Исключительность происшедшего заключается в том, что больше подобных примеров добровольной сдачи в плен просто не существует. Но вот оценку действиям офицера СМИ и сослуживцы Ященко дали диаметрально противоположную.
Газета «Известия», что называется, голос сорвала, пытаясь представить в своих публикациях Ященко как совершившего благородный поступок (по отношению к своим подчинённым, естественно), прекратившего бессмысленное сопротивление, как невинную жертву командования части и органов военной юстиции. Одним словом, как своеобразного козла отпущения. Даже Булат Окуджава прислал в редакцию «Известий» письмо в защиту лейтенанта – мол, герой оклеветанный. Только весьма любопытно, на какие факты происшедших событий опирался уважаемый Булат Шалвович, высказывая своё негодование по случаю возбуждения уголовного дела? Вопрос интересен тем, что многие события того дня (5 января) весьма различаются в пересказе «Известий» и очевидцев, участников – офицеров и солдат подразделения, в составе которого воевал Ященко. Мы восстановили по их рассказам картину того боя.
Мотострелковая рота удерживала грозненский железнодорожный вокзал. Взвод Ященко оказался немного выдвинутым вперёд, но ни связи, ни соприкосновения со своими соседями не терял. Бой был действительно жестоким и кровавым. С каждым часом появлялись новые раненые и убитые. Боевики наращивали свои усилия на этом направлении. Сам лейтенант получил сквозное пулевое ранение в ногу. Но по свидетельству очевидцев, продолжал руководить боем и мог свободно передвигаться.
Боевики предлагали нашим военнослужащим сдаться и, наконец, выслали парламентёра. На переговорах, кроме Ященко, присутствовали его командиры, другие офицеры части. «Миролюбивый и заботливый» дудаевец попробовал с наскока запугать мотострелков, заявив, что сейчас подтянут танки и артиллерию и сотрут всех в порошок. Предложил одуматься, прекратить бессмысленное, с их точки зрения, сопротивление и сдаться в плен.
Переговоры проходили в одном из помещений железнодорожного депо. Офицеры выслушали парламентёра, и всем стало понятно, что он блефует. Идёт обыкновенная обработка страхом. Тогда старший начальник отдал приказ: «Выходим…», имея в виду выход в другое помещение и конец переговоров. В своих силах офицеры части были уверены. Они этот приказ выполнили, поняли вкладываемый в него смысл. Не понял или не хотел понять только лейтенант Ященко. Позже он утверждал, что оценил слова командира как приказ о сдаче в плен. Так и получилось – Ященко с изъявившими желание сдаться солдатами своего взвода пошёл в одну сторону – к боевикам, остальные – по своим командным местам, продолжать бой.
В плен сдались больше десяти человек, причём многие из них догадались оставить своё оружие на позициях, тогда как сам командир взвода, придя к дудаевцам, преподнёс им ещё в «подарок» свой автомат с подствольным гранатомётом. Оружие, кстати, и по сей день считается пропавшим. Может быть, стреляет в наших парней где-нибудь в предгорьях Кавказа.
Кому верить? Офицерам 503-го полка или лейтенанту Ященко, который «не увидел», куда направлялись командиры, и почему-то пошёл в другую сторону – к боевикам.
Картина этого поступка будет неполной, если к ней не добавить трагических, к сожалению, событий, прошедших после переговоров. Через двое суток в бою был убит командир роты, а заместитель командира батальона тяжело ранен в спину. Они ведь тоже могли «выйти».
По результатам следствия обвинение лейтенанту предъявлялось по четырём статьям УК РФ: за неповиновение, самовольное оставление части, злоупотребление властью, превышение власти и утрату закреплённого оружия. Да, эти статьи в условиях военного времени предусматривают суровое наказание, вплоть до смертной казни. Так и пишет знакомая нам газета.
Но позвольте, господа из «Известий», Российская Федерация никому войну не объявляла и ни с кем не ведёт. Идёт разоружение незаконных формирований и военного времени нет. Это юридическая формулировка, а значит, и обвинение по этим статьям может представляться сейчас только по условиям мирного времени. Что и было сделано Грозненской военной прокуратурой.
Эта формулировка смягчает, но вовсе не снимает вину с Ященко. Тогда возникает резонный вопрос, а за что же он был отпущен? Газета «Известия» с органами военной юстиции опять расходятся в утверждениях. Первая уверяет доверчивых читателей об успешно сработавшем «давлении общественного мнения», ещё раз тормознувшем конвейер армейской несправедливости. Прокуратура утверждает об амнистии в связи с 50-летием Победы, под которую и могли попасть «лейтенантские» статьи. Так что не вам, Алексей Челноков (корреспондент «Известий»), и не вам, Булат Шалвович Окуджава, обязан был Ященко своим «чудесным» спасением, а нашим российским депутатам.
У ворот следственного изолятора в день освобождения Ященко его ждал отец, офицер в отставке, и очередной представитель одной столичной правозащитной организации. А ещё они ждали следователя Грозненской военной прокуратуры, подписавшего постановление о прекращении уголовного дела в отношении лейтенанта.
Я стал невольным свидетелем их короткого разговора и несколько удивился. Хотя после всего произошедшего удивляться было уже нечему.
Отец, да как потом выяснилось, и сын тоже очень боялись возвращения в 503-й мотострелковый полк. Из него, кстати, прикомандированного Ященко к постоянному месту службы ещё никто не отсылал. Часть находится в Чечне. И по логике, там пока и служить офицеру. Но они прекрасно понимали, каково будет отношение бывших товарищей по оружию к амнистированному. И посему я так и остался в неуверенности: доедет ли Ященко до своей части или выступит на очередной пресс-конференции правозащитников? Хотя, честно говоря, вряд ли его и
