возвращался, Ив! Забрать хотел. А тебя там уже не было. И судя по огороду заросшему, давно. Ты можешь себе представить, что я испытал? Хорошо, запах твой уловил и по следам добрался до дома твоего брата. И знаешь, о чём думал всю дорогу?
Качаю головой и улыбаюсь мокрыми губами:
— Не имею понятия! Ты меня сегодня в тупик ставишь весь день.
— Какую же такую военную хитрость применить, чтоб убедить тебя уйти со мной.
Повторяю в шоке, потому что мне всё ещё не верится:
— То есть, ты изначально возвращался… от самой Границы, чтобы…
— Чтобы забрать тебя, конечно! А какие ещё у меня могли быть причины для возвращения? — хитро сверкнул серебряный взгляд. — И вот шёл я, значит, шёл, вспоминал наши разговоры, твою логику непостижимую, которая мне весь мозг сломала, что мол «я тебя, котик, так сильно люблю, что трогать нигде не дам и проваливай-ка ты на хрен из Таарна»…
— Да не было такого!.. — привычно попыталась протестовать я. Он так же привычно проигнорировал мой протест.
— И тогда я решил применить военную хитрость. Зря меня, что ли, с детства по военной тактике и стратегии натаскивали? Я подумал, что девушка у меня, конечно, замечательная, но слегка замороченная. С ней только вступи в объяснения, тут же себя накрутит и напридумывает, чего не надо. Так что я решил, что надо действовать старым добрым способом. Хватать и тащить. А потом уже разговоры разговаривать. Как видишь, тактика вполне себя оправдала.
И он улыбнулся привычной довольной кошачьей улыбкой, обнажив клыки.
— Погоди, но можно было хоть попытаться! Поговорить. Прежде, чем… тащить. Ты почему молчал, что вернулся за мной⁈ Да я… Да я столько всего передумала за это время!..
Кот даже улыбаться забыл от возмущения.
— И она ещё спрашивает? Сама же через каждое слово мне твердила, что решила до гробовой доски друидкой остаться в своём девственном лесу!
Я аж опешила. Рано простила котика, ох, рано! Интересно, в Императорском дворце водятся веники?.. надо поискать.
— Это когда это я такое заявляла⁈
Он сделал удивлённую физиономию:
— Да постоянно! Всякое там «я плоть от плоти Таарна», да «я вся корнями в Таарн проросла», да «куда Таарну будет прожить без такой великой друидки, как я…»
Я уже не выдерживаю и смеюсь:
— Вот такого точно не говорила!
И вижу, как он радуется, что я улыбаюсь снова. Кажется, специально для этого меня и смешил.
Прижимает к себе крепче, поудобнее устраивает ладони у меня на талии.
— А когда тебя увидел снова… такую красивую, такую сладкую… то вообще подумал, что будет неплохо ещё до сватовства предъявить тебе…м-м-м… аргументы повесомее, чтоб точно не вздумала отказаться. А то, знаешь ли, моя гордость не пережила бы отказа.
Я начинаю краснеть при воспоминании о жарких поцелуях и объятиях под одеялом в доме у Арна. Да уж… котик явно старался сделать так, чтоб я без него уже ни жить, ни дышать не могла. Чуть было… не допредъявлялся до аргументов весомее некуда.
— Ну а потом-то почему молчал? Когда мой брат всё узнал?
Зор снова стал серьёзным.
— Я же видел, что ты боишься. Ты вся дрожала и плакала! Я решил, что ты права. Был реальный шанс, что если я обращусь перед ним в чём мать родила, то братцу твоему отчаянному придёт в голову постоять за честь сестры и выбить из меня всю дурь за то, что шастал в её постель без разрешения. Я, естественно, не стерплю. И тогда мы с твоим братом решим наш маленький спор тем способом, которым больше всего любят решать споры взрослые мальчики. Доброй дракой. Но это причинило бы тебе боль. Так что я решил дать твоему брату сначала остыть.
— И терпел почти до самой Границы…
— И мужественно выносил твои полные слёз глаза до самой Границы! Но, знаешь ли, это зрелище оказывает на меня слишком сильный эффект. Так что даже моё безграничное терпение в конце концов лопнуло.
Я вспомнила их с братом «разговор» и облетающую с ёлок хвою. Да-а-а-а уж… терпение тогда лопнуло у обоих.
— Вообще-то, я планировал молча довести тебя до Границы и там уже украсть. Изначально таков был план. Если понадобилось бы, силой тебя отбил. И всё равно забрал. Но ты выглядела, как несчастный мокрый котёнок… И я решил, что больше не могу откладывать разговор. К слову, твой брат неожиданно оказался вполне вменяемым. И когда я ему доходчиво растолковал, что сестры его пальцем не коснулся… правда, благоразумно не уточнил, что это пока. И то, вовсе не потому, что мало старался, давай для справедливости добавим…
Я пнула его локтем в живот. Больно ушиблась, конечно же, а у него только улыбка нахальная шире стала.
— Ну так вот, в общем, я ему прямо и ответственно заявил, что сестру его люблю-жить не могу, намерения имею самые что ни на есть серьёзные, и планирую сделать своей женой, то есть будущей Императрицей. И вот на этом моменте он как-то слегка остыл. Только так же прямо заявил, что если обману, лично явится в Империю и оторвёт мне какие-нибудь нужные части тела. На том и ударили по рукам!
Я уткнулась ему в плечо и задавила смешок. Подумала и добавила тихо:
— Знаешь… По моему брату не скажешь, но мне кажется, на самом деле он к тебе проникся дружескими чувствами.
Зор хмыкнул.
— Ещё бы! У нас столько общего. Мы с ним оба повёрнуты на парадоксальной потребности любить и защищать одну очаровательную и слегка сумасшедшую друидку! Хотя… и перспектива прочного союза с Империей после такого брака, думаю, его не может не радовать. Он у тебя неплохой стратег. Не терпится как-нибудь встретиться снова и поговорить в спокойной обстановке.
Я уже вовсю краснею и прячу лицо у него на груди.
— Так прямо и скажи, что тебе у него в гостях понравилось, и тебе охота снова мальчишек на спине покатать.
Зор возмущённо фыркает.
— Пусть своих ездовых котят используют! А я в ближайшие годы планирую катать исключительно собственных детей.
Замираем и он, и я, после этих слов. Сказанных с такой показной лёгкостью. Но таких весомых и важных для нас обоих.
Я совсем пригрелась и разомлела у него на груди. Но прямо сейчас меня как будто окунули в кипяток.
Понимаю, что спрятаться и отсидеться больше не
