вот хрен тебе, принц.
— До встречи, светлейший, — сказал я и повернулся к Сержу. — Будешь секундантом? Или мне искать другого?
Серж кивнул. И почему-то морда его была на удивление довольна
Признаю ошибку — способ передачи информации в замке стоит на отличном уровне. Когда я подошёл к ристалищу, вокруг толпилось куча народа, все балконы были заняты. На Элькином балконе в центре сидела она — с бледным лицом.
Не знаю почему, но я почувствовал раздражение и злость. Понимаю, она дочь клана и всё такое. Но скажи прямо — отшей меня, чтобы я не ходил вокруг да около. Или скажи: "Сергей, люблю тебя и готова с тобой в огонь и воду". Надоело. Надоело быть пешкой.
И я опять чувствую, что где-то допустил ошибку. Уж слишком Серж доволен. Мне ясно, что для него Гордон — потенциальный соперник. Женившись на Эльке, он становится в очередь на престолонаследие. Это бесит. Он же нормальный парень. Но нет он дитя Арога и своего клана. Они со своими кружевами везде ведут двойную, или даже тройную игру: если не так — тогда вот так, а если не пойдёт — поступим следующим образом.
— А я тебе говорил — не иди... — снова прошептал голос.
На этот раз я только горько усмехнулся. Наверное, только Алекс в этом кубле змей — самый нормальный человек. Не зря он хлопнул дверью. Вот так жить? Крутить комбинации, улыбаться друг другу, держа нож за пазухой?
Погруженный в горькие мысли, я спустился по ступенькам на ристалище. Его белый песок в свете факелов почему-то казался белым мрамором. Я пнул по песку — и он взвился пыльным облаком, осел.
Моё появление поддержали жидкие хлопки с трибун русского сектора и гробовое молчание с английского и европейского. Я посмотрел на их трибуны — ну и морды у них. Словно все разом таракана увидели.
ерез минуту с выхода напротив появился Гордон, идя в сопровождении десятка сопровождающих. И уж тут публика встретила его бурными овациями — все как один повскакивали, встречая своего принца хлопками и ударами кулака по плечу.
Я посмотрел на Сержа, который неслышно подошёл сзади. Его лицо было мрачным и злым. — Что, Серж, а малой-то в фаворе у публики?
Серж сначала бросил на меня взгляд, по-видимому, поняв, что я его раскусил, и, состроив кислую мину, проворчал: — Он тут родился и вырос. Странно было бы, если бы было по-другому.
— Ну-ну, Серж, — сухо сказал я. — Учи историю.
— А причём тут история?
— А при том. Оппозиция — это как раковая опухоль. Её надо каленым железом выпалывать, иначе она сожрёт тебя за считанные месяцы.
— Сергей, что с тобой? — удивлённо спросил он. — Я же твой секундант. Я с тобой.
— Ну да, ну да. Мы вместе... Но цели у нас разные.
Я вздохнул и пошёл навстречу Гордону.
После короткого разговора секундантов и проверки оружия раздался звон колокола. Всё исчезло вокруг. Мир сузился до одного человека, стоящего напротив. По телу пробежала горячая волна, и всё обострилось — зрение, слух, даже движение воздуха ощущалось почти как сильный ветер. Его порыв поднял пыль с ристалища, закружив её вокруг двух противников.
Я стоял с ухмылкой. В одной руке — тяжёлый шестопёр, в другой — длинный полуторный меч. Непривычно для удов, но вполне удобно для меня. Напротив Гордон переминался с ноги на ногу, перехватывая боевой топор поудобнее. Лоб блестел от пота, взгляд был прикован к моим рукам. Вокруг арены — напряжённая тишина. Зрители затаили дыхание в ожидании развязки.
Наконец, Гордон сорвался с места с яростным криком и обрушил топор. Лезвие со свистом рассекало воздух, нацеленное мне в голову. Я молниеносно сместился в сторону. Одновременно взмахнул шестопёром и отбил удар с лязгом. Удар Гордона прошёл мимо, а я тут же ответил своим — но плашмя. Плоская сторона меча хлестнула его по спине. Раздался глухой звук, и Гордон пошатнулся, едва не рухнув в пыль. Он отпрыгнул под одобрительный гул русского сектора, покраснел ещё больше, а я лишь усмехнулся, видя смятение противника.
— Ну что, величество, попрыгаем? — сказал я.
Выругавшись, Гордон снова пошёл в атаку, размахивая топором. Я без усилия уходил от ударов, на последнем — парировал выпад, скрестив клинок с топором, и врезал шестопёром под рёбра. Гордон охнул — удар выбил воздух из лёгких, в глазах мелькнула паника.
Я не стал ждать. Кинулся вперёд, обрушивая серию быстрых ударов. Сталь свистела слева и справа, Гордон едва успевал выставлять топор или отпрыгивать. Всё-таки подготовка у него была. Ещё несколько минут я играл с ним, меняя темп и направление атак — и наслаждался превосходством.
— Ну что, Гордон, устал махать топором? — сказал я, входя в раж.
Доведённый до отчаяния, Гордон решился на хитрость. Сделал вид, что замахивается сверху, но внезапно сменил траекторию и рубанул по ногам. Но я раскусил манёвр, молниеносно отпрянул и тут же обрушил меч сверху вниз. Сталь впилась в бедро Гордона. Брызнула кровь, он вскрикнул и повалился на колени, выронив топор. Алое пятно расползалось по штанине, капли падали на песок.
Он застыл на коленях, тяжело дыша. Я поднял меч для решающего удара. Бешенство клокотало во мне. Казалось, этот человек — причина всего разлада, что происходил со мной. Если не он лично, то его свита и семья, что играли со мной, как кошка с мышкой.
Внезапно зазвонил колокол, и на ристалище вскочили трое всадников с пиками. За несколько секунд они преодолели расстояние и врезались между нами, оттеснив меня от Гордона. Следом за конниками появился Джордж в сопровождении десятка тяжеловооружённых пехотинцев.
— Именем короля! Мастер Сергей, вы арестованы за оскорбление принца Кроси и проведение дуэли.
Вся злость схлынула. Против таких танков я в лёгком вооружении не продержусь и минуты. А жаль... Жаль, что гадёныш остался жив.
В ту же секунду стражники схватили меня, заломив руки. Я дёрнулся, но острие копья у горла заставило замереть. Продолжая держать меня, повели прочь под шум толпы. На прощание я только усмехнулся и бросил:
— Повезло тебе, Гордон. Живым останешься... пока.
Глава 26 Ну
