теперь точно все
Три дня наказания и запрет на участие в ристалище.
Скорее всего, они поняли: ну не может вчерашний неумёха так двигаться. Перестарался я. И, завалив Гордона — пардон, ранив — я тем самым и накрылся. Ну и ладно. Главное, что этот Гордон вышел из брачной гонки.
Это мне поведал Серж, который заглядывает каждый день. Рад, конечно, собака, что Гордона мордой по столу повозили и статус его упал. Это он тоже мне сообщил. Элька сделала грустное лицо и заявила, что если принц больше не в претендентах, то и смысла продолжать нет. Потребовала снять свой щит с ристалища — и тем самым на год она снова свободна.
Жозефина, кстати, тоже получила год отсрочки. Тоже заявила: если нет главного и любимого, то есть меня, то и щит ей больше не нужен.
И снова это чувство — будто поимели меня. Все довольны, все спокойно отсиделись в своих углах, а я — бился, ничего не получил, и ещё и наказан.
Хотя нет... Всё же Элька на год свободна. А за год я могу многое сделать. Да и Жозефине долг отдал. Вот только когда я успел ей задолжать — мне не ясно. Но свидание мне с ней дали. Всё это мило, прошептала, что всё — «Сергей, долг возвращён» — и я желанный гость в её замке. И упорхнула.
Элька не пришла. А жаль.
На третий день, когда бои на ристалище уже отгрохотали, я готовился к освобождению и наматывал круги по комнате. Сходил уже пять раз в ванную и опрокинул на себя кувшин с холодной водой. Я уже подумал: даже если скажут завтра в бой — согласен. Это же с ума можно сойти — вот так сидеть. Хоть бы интернет был. Или книги. Или хотя бы радио. Ничего.
выйдя из ванной комнаты я увидел сержа
— Ну, как ты, готов? — спросил он, сидя в кресле и небрежно забросив ноги в грязных сапогах на мою кровать. — Всегда готов. Вот только к чему, — сказал я, поморщившись. — К походу на Землю. Понятно, про брачные бои я не спрашиваю. Я только неопределённо пожал плечами. — Если честно, я тебе даже завидую, — продолжил Серж. — Она настоящая красавица… А какая фигура, а страсть в глазах! — Вот и женись на ней. Тогда, может, она меня оставит в покое, — проворчал я. — Я не могу, у меня жена на Земле осталась, беременная, — улыбаясь, сказал Серж. — А, ну да. Страж портала беременных не пропускает, — вспомнил я. — Ну да, — почему-то усмехнулся Серж. — Короче, уходишь через час. Найдёшь в ЦУМе на втором этаже магазин. Хозяин его — Андрей, наш человек. Дашь ему вот это. Он бросил мне мешочек. — Что это? — подкинул я его в руке. Грамм триста, не меньше. — Бриллианты, — спокойно сказал Серж. Не веря ему, я потянул верёвочку мешочка и замер, поражённый сверканием бриллиантового снега. — Здесь, — Серж протянул мне ещё один маленький мешочек, с ноготь большого пальца. — Бриллианты для тебя. Плата. Хочешь — вложи на Земле, но я бы тебе посоветовал обернуть в жемчуг. Он тебе скоро понадобится. Я удивлённо посмотрел на него, но Серж отвёл глаза и перевёл разговор на другую тему.
— Бриллианты носи с собой. Сейфов здесь нет.
Через два часа, идя по коридорам и обговаривая детали вылазки на Землю, я снова искал глазами Эльку. Да что же это такое… Сколько я ещё буду как привязанный?
Земля встретила меня дождём с грозой. Как будто природа гневалась, что какой-то человечишка переходит через портал, скользя между вселенными как у себя дома. Переход был лёгкий, а проводы на Ароге — обидными. Всё-таки я единственный, умеющий переходить портал и способный исправить тот финансовый крах, в который попал король Стив.
Хотелось напутствий, волнующих лиц, просто человеческого участия. Перед самым входом меня охватила паника — уж очень не хотелось снова задыхаться, пробиваясь в портале на Землю. Тем более, пароль из цифр, всплывший в голове в прошлый раз, вспомнить я не мог.
Но ничего не было. Ни «давай, поехали», ни предстартового отсчёта, ни разбитого шампанского перед стартом. Просто завели в огромный шатёр, разбитый перед порталом, Серж хлопнул по плечу, подтолкнул — и всё. Я шагнул.
Хотя чему удивляться. Такова психология удов. Когда каждый год даже подростки гибнут на поле боя, смешно кичиться тем, что ты чем-то особенный. Девиз таков: «Можешь — делай». Если клан посчитает нужным отметить — он отметит. Нет — молчи в тряпочку.
Шаг, сделанный мною на Ароге, оказался шагом и на Земле. Я оказался в бункере портала.
Опасения Стива, что люди из клана, сторожившие имущество внутри городка, и охрана снаружи, схватят меня — не оправдались. Дождь лил как из ведра, молнии сверкали, и я, выйдя из бункера, с тупой улыбкой подставил лицо под тугие струи дождя.
Дома. Я дома.
Странно, но ностальгией по Арогу я не болел. Но сейчас этот осенний холодный дождь казался мне ласковым майским дождичком. Проливной дождь, холодный ветер, гнущий высокие тополя, туман, окутывающий домики посёлка — всё мне показалось настолько родным и близким, что я шмыгнул носом.
Через пять минут, когда романтики из-за холодной воды поубавилось, я, несмотря на строгий приказ ехать сразу в ЦУМ, помчался к общежитию.
В нашей с Алексом комнате, в тайнике, лежало десять тысяч долларов и двуручный меч, который я хотел взять на Арог. Вставив ключ, взятый на кухне под печкой, и открыв дверь, я в кромешной тьме комнаты услышал шорох.
Почувствовав движение к себе, я рванул назад, но, получив мощный удар в живот, рухнул на колени. Надо мной раздался крик боли, и что-то взорвалось в моей голове. Последняя мысль была: «Я самый тупой из неудачников. Надо было слушать старших…»
Сознание возвращалось медленно. В затылке нестерпимо белело и пульсировало. Я застонал и потрогал шишку на голове. Воспоминания о нападении сжали мышцы и заставили меня вскочить, отражая возможное нападение.
Но в то же мгновение я замер, поражённый. На стуле сидел Алекс и ножом пытался вскрыть банку консервов.
— Фу, что же ты так прыгаешь, как припадочный! Чуть руку из-за тебя не порезал, — проворчал он.
— Я что, снова в портале? — прохрипел я. От удивления горло пересохло.
— Нет, — флегматично сказал он. — Ты
