к данному вопросу?
— Ну раньше, сколько себя помню, просто крепла с возрастом. Кроме того, для территориальной нежити, вроде леших или домовых, владения также были дополнительным и очень существенным источником силы. Леший и пущевик — одна и та же сущность, только площадь, которой вторые владеют, больше и старше. Однако и потолок силы у всех был соответственно их природе. Домовёнок, даже если начнёт заправлять целым дворцом, всё равно не сможет стать таким могучим, как кощей.
— Это я знаю, — кивнул Мирослав, — А сейчас?
— Изначально я об этом даже не задумывалась. Просто слонялась по миру в своё удовольствие. После перехода за Барьер Великий Змей показал, как совершенствоваться по-людски. Мне говорили, что он дарует эти знания всем одержимым, что ему служат. Но, вроде как, ни у кого ещё не получилось достичь успеха.
— Что именно Змей вам показывал?
— Упражнения для правильной циркуляции живы, которые должны во время тренировок ускорять совершенствование, — ответила Юда и тут же показала, чему именно её научили.
— И это всё? — уточнил Мирослав.
— Ну да. А надо что-то ещё? — спросила Юда.
«Такое чувство, что Змей понимает практическое применение, но теория ему не ведома. Или он посчитал её бесполезной. Как занятно. Было бы интересно с ним побеседовать…»
— Коли уж у вас человеческие тела, то наверняка и углубляться в методики нужно глубже. Всё же люди совершенствуются иначе, не так, как навьё. Причём не только с практической точки зрения, но и с мировоззренческой. Важна осознанность.
— Осоооознанность, — протянула девушка, — Ну теперь-то всё понятно!
Однако по саркастичному тону было ясно, что для неё слова Мирослава являлись пустым звуком.
— Сейчас объясню. Не спеши, — улыбнулся юноша, — Совершенство — есть акт деяния, не имеющий изъяна, свершение отточенное до идеала. Оно считается недостижимым, однако именно погоня за недосягаемым является тем мощным движителем, что раз за разом подталкивает нас превозмогать пределы и ограничения. Совершенствование заключается в постоянном движении твоего тела, духа и разума. И если одно пребывает в покое, то лишь затем, чтобы усилить концентрацию на движении другого.
— То есть любое активное действие является частью совершенствования? — спросила Юда с явным недоумение на лице, — Вот я щас яблоко съем…
Она достала из поясной сумочки яблоко и демонстративно впилась в него зубами.
— Это вот я сейчас совершенствуюсь?
— Не совсем, — покачал головой Мирослав, — Действие имеет вес лишь тогда, когда подкрепляется устремлением. Когда твоя воля направляет это усилие к достижению цели. Чем значимее устремление, тем больше эффекта приносит действие.
— То есть пылкий художник, который пишет картину, попутно занимается совершенствованием? — спросила Юда.
— Верно, — кивнул Мирослав, — Но не так, как духовные мастера.
— А в чём разница?
— Художник сосредоточен лишь на одной части процесса. Так что его душа может достичь нового этапа бытия. В прошлом нередким были случаи, когда великие мастера своего дела достигали стадии золотого пламени души, что означает её бессмертие. Однако их телу не уделялось столько внимания, так что оно оставалось смертным.
Юда замерла, впившись зубами в яблоко.
«Никогда об этом не задумывался раньше, но удивительно, что о перерождённых с памятью о прошлой жизни почти нет упоминаний в исторических запписях. Неужели большинство даже так выбирает отправиться в Ясунь к предкам? Или, может, они, как и я нынче, скрывали свою природу? Или иных Явей настолько много, что обладатели бессмертных душ почти несущественны в плане их количества? Возможно, оба фактора вместе? Или они, вообще, перерождаются в мире бессмертных? О Вечной Яви почти ничего не известно…»
Громкий хруст вырвал Мирослава из размышлений. Юда откусила здоровенный кусок яблока, после чего с забитым ртом спросила:
— Так это что, получается, боевые мастера по сути убивают двух зайцев одним камнем, потому как совершенствование тела одновременно является и совершенствованием души и духа?
— Верно, — кивнул юноша.
— Звучит не особо честно, — сказала Юда.
— Так устроен мир, — пожал плечами Мирослав, — Нам остаётся лишь адаптироваться.
— Я всё ещё не понимаю, что именно мы, по-твоему, упускаем. Допустим, у меня не было искреннего устремления к силе, а оттого и упражнения не работали. Но у других подобных желаний хватало с избытком. Мед вон не один год практиковался и без толку.
— Вот это я и хочу понять. Для этого тебе придётся вновь встать на путь совершенствования под моим бдительным присмотром. Возможно, дело было только в недостаточной осознанности. Или во вреде, нанесённом духу и телу при захвате. Или ином факторе.
«Хотя, конечно, я сейчас словно ювелир, пытающийся работать, имея на руках лишь молоток и долото… Как же мне нужны те инструменты… Но начинать лучше заранее, возможно, какой-то прогресс да будет.»
— Как я уже сказала, мои тело и дух принадлежат тебе, хозяин, — игриво подмигнула Юда, — Ты можешь делать со мной всё, что хочешь!
— Завязывай, — отмахнулся Мирослав, — Давай лучше начнём с базовых упражнений…
* * *
— Куда это вы упорхнули утром? — полюбопытствовал Креслав, когда группа вновь отправилась в путь, — Милуетесь под лучами рассветного солнца?
— Хозяин решил мощно мною заняться, — с похабной улыбочкой сказала Юда, — До сих пор мышцы ноют!
— Мы тренировались, — пояснил Мирослав, сохраняя полную невозмутимость, — Радосвета просто тебя дразнит.
— Ааа, понятно, — кивнул слегка покрасневший Креслав, — Я так и подумал.
* * *
Через две недели отряд добрался до Хурова, который был условной отметкой середины пути. Путешествие выдалось спокойным, кроме пары нападений монстров, с которыми наёмники расправились без особого труда.
— Доводилось бывать здесь? — спросил Креслав.
— Нет. Но я собрал информацию обо всех точках маршрута, — ответил Мирослав, — Так что знаю, чем славен город.
— А чем он известен? — спросила Юда.
— Из-за расположения тут более тёплый и влажный климат, чем в большей части Бориславского княжества, — сказал Мирослав, — Благодаря этому здесь растут лучшие фрукты. Как ты могла заметить, куда не глянь — сплошные сады.
— Пока мы весь приморский регион во время последней войны с Империей не потеряли, таких мест было куда больше, — добавил Светозар печальным тоном, постепенно сменившимся на подавленно-гневное ворчание, — Судя по нынешнему правителю и его наследнику — ничего при нашей жизни не изменится.
— Да полно
