Но тут что-то пошло не так. В меня реально посыпались образы: мой образ, образ Тагая, образ Миры, образ каких-то поднятых рук.
— Ты словами говори, — не выдержал я и уставился на Костю.
Тот открыл глаза.
— Я пытаюсь, — ответил он, — но у меня всё равно получаются пока только образы.
— Ладно, — я махнул рукой. — Главное, что связь между нами есть. Теперь будем её потихоньку улучшать.
— Что предпримем? — поинтересовался Тагай.
— Ну, прямо сейчас, — ответил я, — мы пойдём на стадион. Нам нужно установить две вещи. Первое: на каком расстоянии наша связь действует. Это очень важно, потому что нужно знать, находясь насколько далеко мы сможем предупредить друг друга о какой бы то ни было опасности. И второй момент, — я посмотрел на Тагая. — Нам нужно понять, сможем ли мы общаться с Костей, находясь рядом, в тот момент, когда ты будешь вне зоны, так сказать, возможности нашей связи. Ты понял?
— С трудом, — ответил мне на это Тагай. — То есть мне надо будет удалиться за зону действия нашей связи? — уточнил он.
— Абсолютно верно, — подтвердил я. — А мы попробуем с Костей поговорить.
— Ну, вряд ли получится, — пожал плечами друг. — Я сейчас передавал его потуги тебе.
На стадионе мы быстро выяснили, что дальность действия нашей мысленной связи равна примерно тридцати метрам. На тридцати пяти образы и слова утрачивали свою контрастность и расплывались. Было только смутное воздействие, ощущаемое в сознании. На сорока связь прерывалась абсолютно.
И выяснилось, что Тагай действительно работает ретранслятором.
То есть, даже когда мы с Костей находились бок о бок, а Тагай отдалялся от нас на расстояние более тридцати метров, я переставал улавливать мыслеобразы от Кости, а он переставал слышать то, что я ему говорю.
— Неудобненько, — резюмировал я в конце нашей ментальной тренировки. — Нужно что-то придумать, чтобы это изменить.
— Возможно, нам понадобятся какие-то амулеты, — пожал плечами Костя.
— Ага, — сказал я. — Так, наверное, к концу академии мы будем увешаны этими амулетами с головы до ног. Этот амулет для мыслесвязи, этот амулет для защиты, этот амулет для усиления, этот амулет, чтобы не писать мимо унитаза… ну и так далее.
Ребята расхохотались.
— Но на самом деле, — резюмировал я, — я очень доволен тем, что мы сейчас выяснили. Во-первых, мы установили связь между собой, пусть пока и не совершенную, но мы знаем, куда нам двигаться, что нам развивать и как. А, во-вторых, мы теперь сможем обсуждать что-то важное не вслух. Потом выясним, сколько народу Тагай вообще сможет связывать между собой, — закончил я.
— А что? — спросил тот. — Мы будем брать к себе ещё кого-то?
— Ну почему нет? — я пожал плечами. — Думаю, что наша тройка как минимум разрастётся до пятёрки.
— Будь аккуратнее, — проговорил Тагай.
— Согласен, — кивнул Костя. — Мы недостаточно знаем остальных людей из нашей пятёрки.
— Друзья, — широко улыбнулся я, — когда-то, а точнее, в начале этого учебного года, вы меня тоже не знали.
— Тут твоя правда, — кивнул Костя.
А Тагай усмехнулся:
— Зато ты меня знал много-много лет.
— Не без того, — кивнул я. — И всё-таки нам иногда придётся доверять другим людям.
* * *
Возвращаясь со стадиона, у дверей своей комнаты мы встретили Миру. И при этом она была столь воодушевлённой, что буквально светилась от счастья.
— Ребята, ребята! — начала она. — Я тут прочитала всего небольшую часть книги, которую дал мне Артём. Я вам хочу сказать…
— Тс-с, — я приложил палец к губам. — Давай зайдём внутрь, и там ты нам всё расскажешь.
— Да, да, конечно! — немедленно согласилась она и прошла к нам в комнату.
Тагай не преминул глянуть в глаза Косте и бесстыдно подмигнуть, мол, не теряйся.
— Короче, — проговорила Мира, — я прочитала совсем немного, но уже поняла, что вот этими рунами, которые здесь представлены, я не только себя могу усилить многократно, чего раньше мне не получалось, но также могу и на вас накладывать руны для усиления ваших боевых качеств и для усиления защиты.
— Ого, — хмыкнул я. — Это действительно полезно.
— Конечно, это будет очень хорошо для укрепления нашей пятёрки, — горячо произнесла девушка.
Мы с ребятами переглянулись, а я мысленно спросил их обоих:
«Ну что? Вы согласны, что мы должны будем подсоединять к нашему каналу других?»
«Боюсь, что канал между Костей и Мирой будет постоянно забит всякой ерундой», — проговорил Тагай.
Тем временем Мира продолжала делиться своими впечатлениями от невероятности того, что узнала из тетрадки. Кое-что она даже успела попробовать и выяснила, что всё, что там написано, всё это рабочее. Поэтому ничего лучше и чудеснее в своей жизни она даже представить не могла.
— То есть улучшение любых возможностей — это буквально базовый уровень, — сказала она. — Есть ещё рунные цепочки, там результат такой, что вообще закачаешься! Но надо тренироваться!
— Тренировки… — проговорил я, почесывая затылок. — Это, конечно, дело нужное.
— Да, да, — тут Мира слегка потеряла воодушевление и стушевалась. — Да, я очень переживаю, — проговорила она, — что если мы начнём тренироваться в академии, то, да, могут возникнуть к нам большие вопросы.
— Не просто большие вопросы, — проговорил Тагай. — Нас могут ещё и спросить, откуда, собственно, такие знания.
— Вот-вот, — согласилась с ним Мира. — И я переживаю, что книгу… то есть тетрадку у нас могут отобрать. Ну, типа как «неучтенное учебное пособие», так сказать, и прибрать в архивы самой академии. Поскольку рунических книг у нас сейчас очень мало, как, в общем-то, всегда. Учебных пособий для обучения рунистов просто нет. Это реально готовые пособия: читай, тренируйся, учись — всё воплощай в жизнь.
— И если это заберут, то мы потом замучаемся возвращать обратно, — согласился я.
— И вот поэтому я подумала… — Мира потупила взгляд. — Может быть, как-нибудь снимем какой-нибудь тренировочный полигон на несколько часов? Или какую-нибудь площадку для тренировок? Да просто какое-нибудь поле просто арендуем незасаженное, и там я вам нанесу руны. Потренируемся.
— Мысль очень интересная, — сказал я и задумался.
С другой стороны, зачем нам
