там скверный — и воришки, и хулиганы…
— Ладно, мы подумаем — хмуро ответил я, кивнул друзьям, и мы вышли обратно на запыленную улицу, чувствуя себя в тупике. Нда… Не все проблемы можно решить наганом!
— Ну и что делать будем? — спросил меня Коська. — Запишем, может, в детдом? Вдруг он там ко двору придется?
— Нет, — сказал я, глядя я вдоль пыльной, раскаленной улицы. — В Екатеринославе мы его не отправим. Пропадет он там.
— А что же делать? — Костик растерянно посмотрел на меня. — Не можем же мы его вечно с собой таскать!
— Нужно что-то придумать здесь, в Каменском, — нахмурился Гнатка. — Может, все-таки есть какой-нибудь приют? Церковный там, или еще какой?
Но такого приюта не было. Вот если его самим создать… Но кто нас, малолетних подростков, слушать будет? Пошлют, как эта Фотиева, и всего делов. Это не Макаренко, который за детдомовцев радел и целую систему их воспитания создал.
Макаренко! — прострелила меня мысль. — Вот кто точно смог бы нам помочь. Но как на него выйти-то? И пока выйдем, Митьке все равно надо где-то жить. Но сама идея хорошая. К тому же Макаренко создавал самоуправляемый детский дом. Может, начать самим такой делать? Детдом, где дети будут не только жить, но и работать, учиться, и вырасти чем-то более полезным для общества, чем воры и проститутки.
— Слушайте, ребята, — остановился я так резко, что Гнатка, не ожидавший этого, налетел на меня сзади. — А что, если нам самим… устроить детский дом? Прямо здесь, в Каменском!
Гнатка и Костик удивленно посмотрели на меня, потом друг на друга, потом — снова на меня.
— Ты что, Лень, с ума сошел? — первым пришел к себе Костик. — Какой детский дом? Мы и сами-то не сильно взрослые! Это же надо как-то устроить? И чем мы их будем кормить?
— А мы не будем просить, мы будем предлагать! — горячо возразил я, чувствуя, как идея захватывает меня все сильнее. — Создадим не просто приют, а… трудовую колонию! Для беспризорников. Таких, как Митька. Их ведь в городе полно! Мы их заберем, дадим пропитание. Поможем им обустроиться, наладить быт. А потом мы организуем их в отряды помощи! Будем помогать и Советской власти, и жителям города. Воду таскать, дрова пилить, в огородах работать, мусор убирать. И за это мы потребуем от властей помощи! Продуктами, одеждой, ну и там все такое. Это будет не попрошайничество, а сотрудничество! Мы — работа, они — снабжение. И назовем наш отряд… — я чувствовал, что меня понесло, но остановиться уже не мог. — «Пионеры»! Ну, то есть — первопроходцы. Как вам?
Гнатка и Костик слушали меня, открыв рты. Конечно, они недоумевали: идея показалась им, наверное, совершенно фантастической. Но потом, когда я продолжал рассказывать, расписывая все выгоды и перспективы, в их глазах зажегся интерес. Мальчишеская жажда приключений, желание быть активными, да и просто человеческое сочувствие к такому же, как Митька, потихоньку взяло свое.
— А что, — сказал Гнатка, почесав в затылке под своей выгоревшей кепчонкой. — Может, и выйдет что-нибудь путное. Все лучше, чем слоняться без дел да с голоду пухнуть.
— Но где мы это все сделаем? В шалаше? — скептически спросил Коська. Но меня уже было не остановить.
— Да ладно! Что у нас в Каменском, домов пустых нету? Вон, Митька же рассказывал, где он иногда ночевал! Приберемся там, марафет наведем, и можно жить.
Идею мои все же приняли, теперь осталось ее лишь воплотить. А как о нас люди заговорят, можно уже и в ревком идти — требовать (именно требовать, ведь система будет работать) — поставить нас на учет и хоть какое-то довольствие выделять. Если… нет, когда все получится, это станет одной из первых моих ступенек к власти. Покажу себя организатором, который продолжает содействовать в помощи простому народу, да еще и детей воспитывает. Ну и совесть моя будет чиста — хорошее же дело задумали!
Глава 3
Прошел месяц с тех пор, как мы с ребятами взяли шефство над Митькой и другими беспризорниками, организовав на свой страх и риск «пионерский отряд». Жизнь внесла коррективы во многие планы. Сначала я думал поселить ребят на вилле пана Колодзейского, но, увы, у меня не получилось — ее забрали под размещение отряда ЧОН. Пришлось довольствоваться одним из пустующих складов на заводе. Май сменился знойным, пыльным июнем, приближался июль. Солнце по-прежнему нещадно палило, выжигая последние остатки зелени, а долгожданные дожди так и не спешили на нашу измученную землю. Но мы не унывали. Жизнь в нашем «пионерском доме» понемногу налаживалась.
— Так, Митька, держи этот край! А ты, Васька, — крикнул я высокому, костлявому пареньку лет двенадцати с вечно голодными глазами, — натягивай веревку потуже, чтобы не провисала! Костик, ты следи, чтобы колья не шатались!
Мы сооружали над очередной грядкой самодельный навес от солнца — еще одна моя «рационализаторская» идея. Четыре крепких кола, выструганных из орешника, были воткнуты по углам небольшой, но еще не совсем засохшей овощной грядки. Между кольями были натянуты две толстые бечевки, а на них мы теперь пытались натянуть старую, дырявую рыболовную сеть, латаную-перелатаную, да так и брошенную своими изначальными владельцами. Мы же смастерили из нее импровизированную защиту от солнца. Хозяйка огорода, тетка Дарья, одинокая вдова красноармейца, стоявшая рядом и с тревогой наблюдавшая за нашими манипуляциями, обещала за работу дать нам немного вареной картошки и пару луковиц. Для вечно голодных детей это было целое состояние.
В нашем «пионерском отряде» к тому времени помимо Митьки, меня, Гнатки и Костика, было еще семеро ребят — трое мальчишек и четыре девчонки, все беспризорники, прибившиеся к нам за этот месяц. Жили они все вместе, в нашем «штабе» на заводе, спали вповалку на натасканной нами соломе, ели что придется, но зато были вместе, под нашей защитой, и это было главное.
Основным «промыслом» была доставка воды, как самая востребованная услуга в это непростое время. Наша «водовозочка», скрипучая, неуклюжая, но такая нужная, трудилась с утра до вечера. Мы разделились на бригады: одни таскали воду из обмелевшего Днепра, наполняя бочку, другие — развозили ее по дворам. К концу месяца у нас было уже семнадцать «постоянных клиентов» — дворов, куда мы регулярно доставляли воду для полива. Платили нам кто чем:
