я, не случается ничего хорошего.
Я отхожу от Стила, подхожу к краю площадки, расположенной на холме, и смотрю на тропинку, которая огибает холм и ведет к месту для прыжков. Однажды за обедом я услышала, как Талия и танцовщицы обсуждали эту тему. Они не решались прыгнуть в воду, но говорили, что хоккеисты таким образом проходят некое посвящение.
Внезапно я понимаю, что тоже хочу попробовать окунуться в ледяную воду.
Не оглядываясь, я иду по дорожке. Сначала я снимаю свитер, позволяя ему упасть на траву, затем туфли и останавливаюсь, чтобы снять носки и легинсы.
– Аспен! – кричит Стил, но его слова уносит ветер.
Если они могут, то и я смогу, верно?
Я снова надеваю туфли и в нижнем белье подхожу к месту старта, у которого стоят таблички с предупреждениями: «Прыгать запрещено», «Опасно», «Внизу скалы». Я вглядываюсь в мутно-сине-зеленую воду и, заметив участок, где нет камней, понимаю, что мне нужно попасть в эту точку.
Внезапно Стил хватает меня за руку, и я разворачиваюсь, готовая его оттолкнуть.
– Позволь мне быть безрассудной! – кричу я, но внезапно замираю.
Он тоже без одежды, как и я, только в трусах и ботинках. Я смотрю на его татуировки и пресс, а затем он берет меня за руку, и наши пальцы переплетаются.
– Вместе, – говорит он, но не предпринимает никаких действий, ожидая моего следующего шага.
И я его делаю.
Пара шагов – и мы уже в воздухе.
Глава 41
Стил
Я беру Аспен за руку, и мы прыгаем с края обрыва. Быстро взглянув на нее, я делаю глубокий вдох, а затем мы выныриваем на поверхность. Вода холодная, но не настолько, как могла бы быть в это время года. Она увлекает нас в глубину, стискивая со всех сторон. Мы сопротивляемся, пытаясь выбраться, и внезапно рука Аспен выскальзывает из моей. Однако это не имеет значения, потому что я чувствую ее тепло в воде всего в нескольких дюймах от себя. Я мотаю головой, и капли воды разлетаются во все стороны, а затем снова тянусь к Аспен. Она приглаживает волосы назад и вытирает глаза. Ее макияж по-прежнему безупречен, и я невольно вздыхаю, представляя, как вода смоет ее помаду с моего тела.
Сейчас мне не стоит об этом думать, но потом я решаю, что мы можем просто повторить то, что произошло в ресторане. Ведь это Аспен заставила меня прыгнуть, и, если помада сотрется, это будет на ее совести.
Я обнимаю ее за талию и привлекаю ближе, но мы стараемся не задеть друг друга ногами. Затем Аспен откидывает голову назад, смотрит мне в глаза и смеется. А ее смех – это, черт возьми, музыка для моих ушей. Я целую ее, желая разделить ее счастье, которое, возможно, поможет мне забыть о своих печалях, и Аспен улыбается мне в ответ. Она обнимает меня за плечи, а ногами обвивает мои бедра.
– Тебе не стоило прыгать, – говорит она, – ведь через несколько часов у тебя игра.
Не обращая внимания на ее беспокойство, ведь я не собирался отпускать ее одну, я показываю ей, откуда мы можем выбраться из воды, и она плывет в том направлении. Преодолев несколько скал, о которых нас предупреждали знаки наверху, мы добираемся до выступа.
Аспен безуспешно пытается подтянуться, и, подплыв к ней сзади, я беру ее за бедра, чтобы помочь ей подняться. Она поворачивается ко мне и садится на выступ, прикусывая нижнюю губу. Я тоже подтягиваюсь и, выбравшись на выступ, встаю на ноги. Окинув взглядом дорогу, по которой мы должны вернуться за нашей одеждой, я понимаю, что идея Аспен не снимать обувь была удачной. Путь наверх оказался немного каменистым. Я помогаю Аспен подняться, а затем веду ее перед собой, наблюдая, как вода стекает с ее тела. Сквозь влажную ткань ее бюстгальтера проступают очертания сосков, и я стараюсь не думать о татуировке, которая видна прямо у кромки ее трусиков. Вместо этого я снимаю нижнее белье и рассматриваю свой половой орган, чтобы убедиться, что на нем все еще есть красная помада. Не знаю, почему это так меня беспокоит, но то, что девушка забралась под стол в ресторане, говорит о ее смелости, и это тоже вызывает у меня трепет.
Теперь Аспен принадлежит мне, и она даже не пытается это оспорить.
Наконец мы возвращаемся к месту прыжка и находим нашу одежду. Я не утруждаю себя переодеванием, ведь мы оба промокли насквозь, а я не захватил с собой запасной одежды. Поэтому я собираю мокрую одежду в кучу и наблюдаю, как Аспен приходит к тому же выводу относительно своих кожаных легинсов.
– У меня в машине есть полотенце, – говорю я и увлекаю ее за собой.
Мы спешим через парковку ресторана, стараясь не сбавлять шаг. Аспен прекрасно понимает, что из окон за нами могут наблюдать люди.
Черт возьми, они могли заметить, как мы прыгали.
Я беру с заднего сиденья полотенце и передаю его Аспен. Она с благодарностью принимает его и кладет в багажник свою одежду и сумку. Я помогаю ей сесть в машину, закрываю за ней дверцу и включаю отопление. Через несколько минут мы уже будем у меня дома.
Аспен дрожит и обхватывает себя руками, а я кладу свою руку ей на бедро и не убираю ее, пока мы не останавливаемся возле хоккейного дома. На парковке стоит машина, а это значит, что парни уже вернулись домой. Увидев грузовик Эрика, я предполагаю, что и он тоже здесь, и это вызывает у меня раздражение. Он уже достаточно насмотрелся на Аспен на вечеринке, и мне бы не хотелось, чтобы он увидел ее сейчас в мокром нижнем белье.
Несколько секунд я смотрю, как она выходит из машины, но потом хватаю ее за талию и перебрасываю через плечо.
– Эй! – кричит она, чуть не попав мне ногой в лицо, и я шлепаю ее свободной рукой.
Аспен смеется и затихает. Ее задница действительно прекрасна, а одна из ягодиц слегка краснеет от моего шлепка. Аспен прижимается грудью к моей спине, и я не могу сдержать стон, потому что мой член неожиданно реагирует на это прикосновение.
– Наша одежда…
– Я вернусь за ней, – говорю я Аспен и иду к дому.
Я сделаю все, чтобы увести ее с тротуара, где ее может увидеть кто угодно.
Я захожу в дом, закрываю за собой дверь и быстро оглядываю парней в гостиной. Эрик и Джейкоб держат в руках бутылки с пивом,
