Аллу, пролетев сквозь её тело. А за ней в этот момент появился Павлик. Оба наповал. Вторым выстрелом ты всё-таки убил Мыльникова. Когда ты выбрался из-под него и увидел, что натворил, то плакал, как ребёнок. Буквально выл от боли. А потом появился Виктор со спецназом. Они обнаружили убитого Олега.
– Это я вас уговорил стереть мне память? – спросил я напрямую Ивана и Виктора.
– Да. Ты сказал, что с этим жить не сможешь, – ответил Иван, – и олигарха, а по совместительству руководителя «Великой России», нельзя терять. Несмотря на горе и потрясение, ты всё равно соображал здраво. И сразу же предложил вычеркнуть из жизни Дмитрия Айдашева, а тебя выдать за его брата-близнеца Олега.
– Я предупреждал, что с твоим умом ты обязательно докопаешься до правды, – подхватил рассказ Ивана Виктор, – но ты сказал, что когда докопаешься, то не будешь помнить сына и жену, а потому не будет боли, что ты испытывал тогда и испытывал бы, скорее всего, всю жизнь, пусть немного притупленную, но всё-таки боль.
Да, боли сейчас я не испытывал. Я просто разгадал головоломку. Но то, что боль была, я почувствовал очень ясно, глядя в глаза Ивана, который сейчас её не скрывал совсем. В них я увидел бездну боли, которую пробудили воспоминания. Эту же боль я увидел в глазах Виктора, которыми он смотрел на меня, жаждущего правды.
– Примерно так я всё и представлял, – сказал я, – но кто же затем убрал доктора и маму?
– Смерть доктора на моей совести, – ответил генерал.
Наши с Иваном глаза в удивлении устремились на него. Разве мог Виктор убить бедную женщину, даже если она могла меня узнать?
– Нет, конечно, я её не убивал и никаких распоряжений не давал, – понял он наши недоумённые взгляды, – я просто её уволил. А она проработала в твоём доме много лет. Искренне переживала за тебя, то есть Олега. Виктория Сергеевна была хорошей женщиной, но уж слишком близко к сердцу приняла трагедию, происшедшую в твоём доме. А потом ты очнулся без памяти. И она совсем голову потеряла, всё плакала и плакала. Вот я её и уволил, да по-своему, по-солдафонски. Нужно было просто отправить её в отпуск, а я рубанул. Она и не выдержала: обширный инфаркт миокарда. Каждый день виню себя за это. Видимо, я сам был тогда не слишком вменяем, раз так поступил. Иного объяснения не имею.
– А Анна Андреевна? – на этот раз спросил Иван. – Тоже инфаркт миокарда?
– Мы долго сомневались. Новый повар? Скорее всего, он стал свидетелем чего-то, что ему видеть не полагалось, или кого-то узнал. То есть в твоём доме есть кто-то, кто не хочет быть раскрытым. Из старожил остались только мы, охранники Джон и Сергей, повар Элла Матвеевна, мастер Павел. Все эти люди – проверенные годами. Возможно, при найме нового персонала в дом проник очередной агент не понятно каких служб. Пока мы его не найдём, получить ответ на вопрос, умерла Анна Андреевна сама или ей помогли, вряд ли возможно. В её крови ничего не нашли. Но согласись, пережила она многое: один сын, внук, невестка погибли в одночасье. Второй потерял память. И вдруг всплыла подмена. Представляю, чего могла она себе только вообразить, какие самые жуткие версии прокручивала в своей голове. Инфаркт мог оказаться следствием хронического стресса. Говорят же, беда не приходит одна.
После небольшой паузы я кратко спросил о следующем убийстве:
– Вика. Света Караулова или Ярыгин?
– Думаю, уже завтра мы об этом узнаем. Будут готовы результаты судебно-медицинской экспертизы. Ярыгин был в доме в это время. Его видела горничная. Машину припарковал в стороне. И повод у него есть: Вика опять начала приставать к тебе.
– А бомба в самолёте? Как ты думаешь, чьих рук дело? Шпион Мыльников мёртв, Нина Караулова, если предположить, что она агент ЦРУ – тоже. Света?
Виктор немного задумался прежде чем ответить на мой вопрос.
– Цель всех тех, кто это делает, вовсе не устранить людей, которые могут тебя узнать. Потому что не они вас с Олегом поменяли местами. Цель – другая. Возможно, стереть с лица земли всю семью Айдашевых. Это больше похоже на правду. Тогда ты – следующий. Или, наоборот, оставить тебя одного в изоляции, без родных и друзей, чтобы заполнить твою память новой реальностью. В таком случае на очереди мы с Ваней.
После небольшой паузы он добавил:
– ФСБ занимается бомбой. Есть уже кое-какие ниточки, очень слабые, но есть.
– Завещание всё-таки стоит написать, – вставил слово молчащий до сих пор Иван, – предусмотрев все возможные варианты. Вызывай Андрея завтра – обговорим.
– Хорошо, – согласился я и рассказал, что объявилась Света Караулова, которая теперь оказалась не у дел и просит взять её на работу.
– Караулова младшая не у дел? – не по-доброму ухмыльнулся Виктор. – Возможно, последние годы мама Нина действительно работала на себя. Некоторые бывшие агенты именно так теперь зарабатывают на хлеб насущный. Дочери же говорила, что они – агенты ФСБ. Тогда понятно, почему она сбила Федина. Это было не задержание, а заказ. Так же как инсценировка самоубийства Долговой. Получается, что Караулова работала в паре с Мыльниковым. Как агент ЦРУ или как агент – «индивидуальный предприниматель»? Если всё-таки агент ЦРУ или других служб они обязательно свяжутся с Карауловой – дочерью. В таком случае её действительно следует держать при себе. Но слишком близко к тебе я бы её не подпускал. Давай решим этот вопрос завтра.
Виктор встал, и, пожелав нам спокойной ночи, направился к выходу. Когда он был уже в дверях, я опять его спросил:
– Мой охранник – это дело рук Мыльникова?
– Конечно, – только и ответил он.
Прежде чем пойти спать, я спросил Ивана:
– Вадим в моём сознании – это был ты?
Тот кивнул:
– Пытался проверить, не напортачили ли мы.
– А почему я слышал тиканье?
– Это что-то твоё личное. Возможно воспоминание.
И я действительно вспомнил картинку из детства: на стене висели массивные часы, которые тикали. Я любил рассматривать их, в отличие от Олега, который считал, что они безобразно громко тикают.
Гетера
На следующий день Виктор принёс известие, что Сергей Ярыгин – виновен. Его пальчики нашли на теле Вики. Хотя сам Сергей убийство отрицает. Говорит, пытался привести её в чувство. Домой же зашёл украдкой, потому что хотел проследить за женой, что она будет делать. Ведь Вика была очень расстроена. Сергей же знал, что его жена – кокаинистка, опасался, что с ней может что-то случиться. Говорит, он и
