вода доходила до ключиц.
– Думаю, я только что дал тебе вескую причину ненавидеть меня, – улыбнулся Томас, придвигаясь ко мне ближе.
– Всего одну? Ну-ка, ну-ка, что бы это могло быть?
– У тебя макияж растекся, – хихикнул Томас.
Чертова Тиффани!
Я быстро протерла глаза.
– Все плохо?
– Да, теперь ты похожа на панду, – Томас наклонился и прошептал: – Твои глаза – произведение искусства, не прячь их за ненужными масками.
Большим пальцем правой руки он погладил мою щеку, спустился к подбородку. Я сразу же почувствовала, как по телу разливается тепло, даже под водой.
Боже мой, я должна перестать таять, как медуза на солнце, каждый раз, когда он прикасается ко мне, смотрит на меня, улыбается… или оценивает мои глаза.
Чтобы снять напряжение, я брызнула в Томаса водой, застав его врасплох. Он пригвоздил меня взглядом, полным коварства.
– На твоем месте я бы не стал так делать второй раз.
– Или что?
Глаза Томаса дико сверкнули, и я отступила, но потом приподняла уголок губ и, охваченная внезапной волной смелости, снова брызнула в него.
– Плохой выбор, – процедил он с дьявольской ухмылкой.
Я развернулась, собираясь бежать, но Томас поймал меня за бедра. Задумку его я разгадала и поспешила заткнуть нос. Вовремя. Томас подкинул меня, и я оказалась под водой. Вынырнула, попыталась отдышаться, но почувствовала на плечах его руки, которые окунули меня обратно и тут же помогли выплыть на поверхность. Томас прижал меня спиной к своей груди, а я не могла перестать смеяться.
– Ты сдаешься, маленькая выдра?
– Никогда!
Я снова начала плескаться и брызгать в Томаса, схватила его, попыталась окунуть с головой. Но куда там: он даже не сдвинулся с места, и мы оба расхохотались над моей жалкой попыткой.
Невероятно, но следующие полчаса мы смеялись, шутили и разговаривали обо всем на свете. Обсудили отвратительную еду в столовой: повара так гордились своими блюдами, что даже Томасу не хватало смелости высказать им все. Он поведал, что как-то застал соседа по комнате в ванне с минеральными солями, в окружении свечей и с романтической музыкой на фоне. Я рассмешила Томаса, сымитировав странную речь профессора Скотта – получилось очень близко к оригиналу.
Мне было так хорошо, что я не замечала никого вокруг. Лишь время от времени ловила любопытные взгляды Алекса и Тиффани: казалось, они обсуждают нас с Томасом. Ну и пусть.
К сожалению, потом чары нашего уединения разрушили парни, предложившие соревнование по плаванию. Томас согласился, я отказалась и отплыла к краю бассейна, откуда наблюдала за каждым его движением: как он встряхнул волосами, которые упали на лоб, когда он вышел из воды; как вздулись вены на его руках, когда он напряг мышцы; как двигались его лопатки при каждом гребке во время заплыва. Широкие плечи, спина, полностью покрытая татуировками, и этот шрам… Он все так же не давал мне покоя.
Я настолько погрузилась в мысли, что вздрогнула, когда Томас оказался передо мной.
– О чем задумалась, Незнакомка?
– О многом.
Томас был так близко, что я почувствовала его дыхание.
– Расскажи, – попросил он.
– О контрольной по философии, которая будет в понедельник, о рабочей форме, которую нужно постирать, и… о тебе.
Откуда я нашла в себе смелость признаться?
Но Томас, кажется, был доволен.
– Обо мне? – он погладил меня по щеке. – Скажи, что ты обо мне думаешь?
Прежде чем ответить, я прислушалась к голосу внутри: он советовал промолчать, но я отмахнулась.
– Томас, можно… – я набрала в грудь побольше воздуха. – Можно я задам вопрос?
– Ты ведь все равно его задашь, не так ли, маленькая зануда? – подколол меня Томас.
– Я хотела спросить… Шрам, который у тебя на боку… это из-за аварии, в которую ты попал на мотоцикле?
Яростное выражение, мгновенно появившееся на его лице, заставило меня замереть. Захотелось отмотать пленку назад и заткнуть себе рот.
– Что ты, мать твою, знаешь об аварии? – прорычал он, покраснев от злости.
Я испуганно сглотнула.
– Н-ничего, я… Лейла рассказала в нашу первую встречу с ней.
Томас тяжело вздохнул и закрыл глаза. Когда он снова открыл их, то напугал меня еще сильнее.
– Никогда больше не затрагивай эту тему, поняла?
– Я не хотела…
– И не смей настаивать, мать твою! – рявкнул он, чем привлек внимание нескольких человек, проплывавших мимо нас.
Его реакция меня шокировала. Я смущенно огляделась, глаза вновь защипало от слез.
– Интересно, а о чем я могу с тобой говорить?
Я развернулась, чтобы уйти, но Томас схватил меня за руку.
– Куда это ты собралась?
– Куда подальше. Не собираюсь спорить с тобой в третий раз за день, да еще и на глазах у всего университета, – я дернула руку, чтобы освободиться, но Томас не отпустил.
– Ты никуда не пойдешь.
– Томас, я хочу уйти!
Он сделал глубокий вдох и прошептал:
– Та авария – конец и начало всего. Рана, которая никогда не заживет, – он рывком прижал мое запястье к своему боку. – Этот шрам каждый день напоминает о том, что у меня было, но что я потерял и никогда не верну. Никогда!
В его голосе звучала такая боль, что меня охватил ужас. Двумя пальцами я закрыла Томасу рот: что бы там ни произошло, это разрушает Томаса, разрушает теперь и меня, поэтому больше никаких вопросов.
– Пожалуйста, не говори больше. Прости меня, – я обняла Томаса, прижалась губами к его шее и почувствовала, как он расслабляется в моих объятиях. – Я не хотела… Не хотела заставлять тебя вспоминать. Как всегда, дала волю своему языку без костей. Может, идея дать мне утонуть была не так уж плоха? – пошутила я, надеясь хоть немного разрядить обстановку.
Но Томас не улыбнулся, только крепче прижал меня к себе – как будто в бассейне мы были одни, как будто я могла сбежать от него в любой момент.
– Во мне слишком много тьмы. Пойми. Но не отворачивайся от меня из-за этого, – умолял он мягким голосом.
Сердце разрывалось. Я коснулась ладонями щек Томаса, нежно их погладила и пробормотала в нескольких сантиметрах от его губ:
– Не отвернусь.
Хотелось поцеловать его и целовать до тех пор, пока у него не перехватит дыхание, пока он не забудет обо всем. Но вряд ли сейчас это будет правильно.
– Я бы хотела уйти, – призналась я.
Томас кивнул, обхватил меня за бедра и приподнял, чтобы я села на бортик бассейна.
– Давай уйдем вместе.
– Хорошо, – по его тону я поняла, что другого ответа он не примет.
Томас вылез из воды, встряхнул мокрой головой и зачесал волосы назад. Я
