отыскала Алекса и Тиффани, знаками сообщила им, что ухожу с Томасом. Тиффани кивнула, показала большой палец и озорно улыбнулась.
В саду несколько подвыпивших парней играли в футбол резной тыквой и громко смеялись. Я прошла мимо них и свернула к пристройке в задней части виллы. Там никого не было – все отрывались на вечеринке. Мне же как раз нужно было переодеться.
Несколько минут спустя я вышла на улицу и уже собиралась вернуться к Томасу, но тут меня кто-то схватил за запястье и потянул в темный угол, сильно напугав.
– Могла бы сделать усилие и не захлопнуть дверь передо мной?
По запаху алкоголя я поняла: Трэвис не в лучшей форме. Что он до сих пор здесь делает? Тиффани сказала, что он уехал. Неужели шпионил за мной все это время?
– Трэвис, немедленно отпусти меня, ты делаешь мне больно!
Он не послушал и с яростью сжал мою руку.
– Ты бросила меня, потому что я тебе изменил, но стала встречаться с тем, кто трахается со всеми?!
– Отпусти меня! – повторила я строго.
Трэвис мрачно посмотрел на меня, но все-таки послушался. Я помассировала запястье, пытаясь унять боль, и сказала:
– Я не с ним. И ты не просто изменил мне, ты поступил гораздо хуже. И вообще, ты что, весь вечер шпионил за мной?
– Шпионить за тобой не нужно. Ты ничего не скрываешь и проводишь время, трахаясь с этим гаденышем. Я не узнаю тебя! Ты больше не та Несси, в которую я когда-то влюбился. Мне трудно даже смотреть в твои глаза, зная, что он касался тебя.
Как заговорил!..
– Если бы ты хоть немного любил меня, то вел бы себя не так, не обижал бы меня своими поступками. Впервые в жизни я чувствую себя свободной и могу делать то, что хочу. И знаешь что, Трэвис? Если мое поведение не позволяет тебе смотреть на меня, так просто не смотри. Я лучше буду трахаться с Томасом, чем вернусь к тебе, – выпалила я.
Мои слова его явно шокировали.
– Значит, все продолжится?
Я пожала плечами.
– Отвернись, если тебе это не нравится.
Трэвис фыркнул:
– Ты считала меня параноиком… Но посмотри, что в итоге получилось: я потерял тебя из-за него.
Что?
– Ты потерял меня из-за себя! – возразила я.
– Думаешь, я этого не понимаю? – он повысил голос. – Мне жаль! Поверь, я ненавижу себя за то, что так с тобой поступил. Но я скучаю по тебе! Очень скучаю! Скучаю по обедам с тобой, по сну в обнимку, по тому, как заезжал за тобой, чтобы вместе поехать в университет… Я скучаю. Скучаю по твоему голосу, по твоим ласкам, по твоей улыбке… Мне их так не хватает. Скучаю по тебе больше всего на свете. Видеть тебя каждый день и не иметь возможности поговорить – это меня убивает. Прошу, прости меня. Дай еще один шанс. Позволь исправить ошибки.
– Ты спятил, если думаешь, что я вернусь к тебе, – я посмотрела на Трэвиса с отвращением.
– Я все еще люблю тебя!
– А я тебя нет! Наверное, я разлюбила тебя еще до того, как узнала правду. Поэтому не вернусь к тебе ни сейчас, ни позже, – говоря это, я смотрела Трэвису в глаза.
– Без тебя уже ничего не имеет смысла…
В его голосе было столько отчаяния, что я с трудом могла поверить, что это тот самый Трэвис, с которым мы были вместе два года.
– Мне жаль, что тебе больно, но ты должен был думать об этом раньше. Ничего уже не изменить.
Трэвис вдруг прорычал:
– Неужели ты не понимаешь, как это все унизительно для меня? Я вынужден каждый день иметь дело с куском дерьма, в которого ты влюбилась! Как, по-твоему, я себя при этом чувствую? Почему, Ванесса? Скажи мне, почему он? Я должен знать!
При слове «влюбилась» мое сердце замерло.
– Я не собираюсь говорить с тобой об этом. Уходи, – я толкнула Трэвиса, но он даже не сдвинулся с места.
– Мне нужно знать почему.
– Трэвис, отпусти меня! – я толкнула его снова, и снова безрезультатно.
– Скажи мне! – закричал он, пугая меня.
– Хочешь знать, почему именно он? Потому что он был глотком свежего воздуха; потому что раскрыл те стороны моего характера, о которых я даже не подозревала; потому что не притворялся кем-то другим; и потому что с ним я сразу почувствовала себя… живой.
Трэвис покачал головой, будто прогоняя мои слова.
– Ты хотел знать? Теперь знаешь.
Мне наконец удалось отодвинуть Трэвиса. У него в глазах поселилась пустота, было больно видеть его таким.
– Мне жаль, Трэвис, мне действительно жаль, – слова шли из глубины сердца, правдивые, болезненные. – Но мы с тобой закрытая глава.
Уйти я не успела: стоило только повернуться спиной к Трэвису, как он резко схватил меня за руку и с силой ударил о стену. От боли из глаз посыпались искры. Но Трэвис не собирался останавливаться и прижал свои губы к моим. На мгновение я замерла, но все же быстро нашла в себе силы оттолкнуть его.
– Трэвис! Что, черт возьми, с тобой происходит?! – я вытерла губы и коснулась ушибленного плеча.
Внезапно все вокруг поплыло. Я услышала глухой звук удара, и неясные образы затуманили разум. Не получалось даже пошевелиться, в ушах звенело. Тело словно пронзило током: оно горело и дрожало одновременно.
Только что Трэвис стоял передо мной, а теперь уже лежал на земле, а сверху возник Томас: он бил Трэвиса по лицу.
– Я давно… должен… был… это… сделать! – каждое слово Томас сопровождал ударом. – С удовольствием… сделаю… это… сегодня!
Трэвис стонал, извивался, пытался вывернуться, но слепая ярость Томаса не позволяла ему высвободиться.
– Остановись, Томас! Ты так его убьешь! – закричала я.
При виде крови на газоне мне стало совсем плохо. Я схватилась за голову и продолжала умолять Томаса остановиться, но он был слишком взбешен и не слышал меня.
К счастью, на помощь прибежал Алекс с одногруппниками. Парни ухватили Томаса за плечи и оттащили от Трэвиса. Трэвис с трудом сел и посмотрел на меня своим опухшим от ударов лицом.
– Ванесса, прости, пожалуйста! Не знаю, что на меня нашло. Я не хотел причинить тебе боль, я… я потерял контроль, – Трэвис заикался, по его лицу текли слезы, смешиваясь с кровью.
Мне стало противно. Тело все еще дрожало, виски пульсировали, а сердце готово было выпрыгнуть из груди.
– Подойди ко мне еще раз, и следующее, что я сделаю, это пойду прямо в полицию! – прошипела я.
Потом повернулась к Томасу: в его
