Розой. Даже Герти больше к этому причастна, чем я. Ты меня отсекла. Быть может, из-за нелепого происшествия после лишнего бокала вина…
– Мы уже обсудили это.
– Да, но мне по-прежнему кажется: именно это явилось причиной того, что ты сделала.
Черри увидела, что он вот-вот расплачется. Он никогда не плакал, если не считать вечера перед похоронами Фрэнка. Майк должен был выступить с надгробным словом и разрыдался, когда репетировал речь. Он сказал тогда, что лучше было выплеснуть чувства наружу. В день похорон он прекрасно выступил.
– Майк, прости…
– Я еду в Берлин. – Он дрожал, но взглянул на нее с вызовом. – У меня встреча по поводу выставки. Присмотрюсь. Быть может, найду место, где бы мне захотелось пожить. Быть может, посмотрю квартиры на продажу. Если мы решим продать дом.
У Черри разбегались мысли. Они почти никогда не ссорились, и она не знала, что делать с таким выплеском эмоций. Кроме того, все, что она собиралась сказать, выглядело бы лицемерно. Она не могла заявить, что он поспешен и импульсивен, поскольку сама поступила поспешно и импульсивно, когда купила «Лебедь». Она не могла предложить ему сначала все обсудить, поскольку сама лишила его этого преимущества. Он прав. Она его отсекла.
– Давай сходим на ланч, – предложила она. – Мы можем делать то, что нам нравится, и оставаться вместе.
– Слишком поздно, Черри, – повторил Майк, глядя на часы. – Мой рейс в четыре.
Он имел в виду ланч? Или между ними все кончено бесповоротно?
Послышалось покашливание. В дверях стоял Имонн. Он поднял вверх свой айпад и радостно улыбнулся:
– Я готов сообщить примерную цену. Хотите, обсудим.
Черри взяла свою сумку. Единственное, что оставалось сделать, – это сохранять достоинство и не провоцировать Майка, дав ему время прийти в себя. Пусть едет в Берлин. Смена обстановки поможет посмотреть на ситуацию с другого ракурса. Она понимала, что разговаривать с ним сейчас бесполезно.
– Твои картины – они потрясающие! Это для выставки?
– Да. – Он посмотрел на нее в изумлении и криво усмехнулся. – Думал назвать серию «Заколот в самое сердце».
Черри поморщилась. Даже если это было правдой, она сама напросилась.
– Я пойду, – сказала она спокойно, но не холодно. – Я вижу, ты расстроен, и понимаю отчего. Давай поговорим, когда ты вернешься из Берлина. – Она улыбнулась Имонну. – Кстати, я точно знаю, сколько стоит дом. Я знаю, сколько за него заплатила и сколько на него потратила. Поэтому не пытайтесь ввести нас в заблуждение, завышая цену. – И вышла из кухни.
В коридоре она остановилась на секунду, опершись о стену. У нее дрожали колени. Она окинула взглядом предмет своей гордости и радости. Их дом. Их домашний очаг. И она поставила его и Майка на карту из-за этого отзыва в сумке?
Глава 50
Ничего не изменилось, подумала Роза. Конечно не изменилось. Не так уж долго она отсутствовала.
Когда Черри сказала ей, что едет в Эйвонминстер повидать Майка, Роза сразу же напросилась в попутчики. Когда она вошла в «Миску для души», ее охватило приятное чувство. Все здесь было хорошо знакомо: яркие стены с фреской Эйвонминстера; звуки рэгги, льющиеся из колонок; группы стоящих людей, занятых беседой. Как всегда, смешение старых и новых лиц. Сидя за столами, они или играли в шахматы, или разгадывали кроссворды, или пили чай.
Через раздаточное окно Роза увидела на кухне Шону и улыбнулась, вспомнив, как Аарон жаловался на ее готовку. Он просто хотел польстить Розе. Неизвестно, что готовила Шона, но аромат шел восхитительный: лук со специями, и у Розы потекли слюнки.
Аарон заметил ее с другого конца помещения, и его лицо осветилось от радости. Он подошел и крепко обнял ее. Он не соизмеряет свою силу, подумала Роза.
– Отпусти! – взмолилась она, смеясь. – Ты меня задушишь.
– Скажи, что решила вернуться.
– Я просто зашла, – сказала она. – Соскучилась по вам всем.
– Вовремя зашла. Я хочу тебе кое-что показать. – Аарон был в приподнятом настроении и подпрыгивал от распирающей его энергии.
– Что это?
– Пойдем.
Заинтригованная, Роза пошла за ним на улицу. Он повел ее вдоль стены склада в сад. Там Газ, без рубашки, свеженький как огурчик, копал грядку.
– Я подумал, что Газ сгодится для этой работы. Оказалось, у него способность к садоводству.
Аарон поднял руку и помахал Газу. Тот бросил лопату и побежал к ним, потом сбавил скорость, и вид у Газа был немного сконфуженный.
– Черт возьми! – воскликнул Газ. – В последний раз, когда ты меня видела, я, похоже, был смертельно пьян и чуть не отдал концы. За мной должок.
Он шутил, но на самом деле не забыл всю серьезность того, что случилось тем вечером. Что говорят человеку, который вовремя оказался на месте?
– Я очень рада тебя видеть, – сказала Роза. – Ты отлично выглядишь.
Газ заулыбался и вытер руки о шорты карго. Ну ничего общего с неподвижной фигурой, распластавшейся на кровати в тот вечер! Он набрал вес и загорел, а пот на лице был от тяжелой работы, а не от борьбы с желанием выпить.
– И еще вот что. Не знаю, что ты тогда сказала Шелл, но это были волшебные слова.
– Правда? – Роза не могла вспоминать разговор с Шелл без тревоги.
– Мы больше не вместе, – поспешно добавил Газ. – Время упущено. Но она разрешает мне видеться с малышкой, когда я захочу. А мне только это и нужно.
Роза выдохнула с облегчением:
– Я очень рада.
– И я хожу на встречи. Три раза в неделю. – Газ улыбнулся, гордый собой. – А тот маленький единорог. Скай носит его с собой повсюду. Всякий раз, когда меня тянет, я думаю об этом и вспоминаю, что чуть не потерял. – Он усмехнулся. – Звучит по-идиотски, я знаю.
– Лишь бы работало. – Роза изо всех сил старалась не расплакаться.
– Мне пора. Должны навоз скоро привезти. – Газ кивнул в сторону Аарона. – Лучшие задания мои. Грести говно лопатой.
Аарон в знак солидарности поднял кулак:
– Я за тобой приглядываю, парень.
– Поверить не могу, – сказала Роза, глядя, как Газ пошел назад к грядкам и принялся за работу. – Он совершенно другой человек.
– Он в хорошем месте. И я велел ему связаться со мной, если возникнут трудности.
Роза взглянула на Аарона и задалась вопросом: сможет ли она когда-нибудь стать таким же хорошим человеком хотя бы на десятую часть? Как у него получается быть таким умным, и крутым, и добрым? Многих успешных людей никто другой не интересует, а у Аарона хватает доброты на всех.
– Мне нужно поговорить с тобой, – сказала
