class="p1">– Не волнуйся. Это кровь незваного гостя – наемного убийцы из Паучьей Лапы.
Скрипнув стулом, я вскакиваю и бросаюсь к телу – невозможно, чтобы это был он. Убитый такой же мускулистый, такого же роста, в таких же доспехах – гибких, чешуйчатых, сопротивлявшихся натиску проекционного меча, но безуспешно, и теперь их хозяин лежит в позе эмбриона, словно баюкая вывалившиеся серовато-розовые внутренности.
– Это не тот, которого Дом Отклэров послал убить твою мать, – уверяет Дравик, попивая чай. – Но тем не менее один из его сообщников.
Трясущимися пальцами я сдираю с его лица пропитанную кровью маску – мальчишка младше меня. Ему самое большее лет восемнадцать, редкая рыжая щетина едва заметна. Несомненно, он простолюдин, вынужденный убивать, чтобы выжить, пешка в чужой игре, и все же… Насчет своей ловкости за пределами боевого жеребца и ристалища я не питаю иллюзий: если бы Дравик не убил этого человека, меня зарезали бы в постели.
– Их стараются вербовать еще детьми, – негромко объясняет принц. – Так проще вдолбить в них правила подчинения.
Я возвращаюсь к столу.
– Отклэры снова пытались убить меня?
– Маловероятно. У них есть собственный убийца в Паучьей Лапе, выполняющий поручения Дома, но сейчас он числится пропавшим без вести. Он загадочным образом исчез после известия о том, что ты выжила. А это… – он небрежно указывает в сторону трупа, – скорее всего результат действий кого-то из союзников Отклэров, желающих войти к ним в доверие и потому подославших к тебе наемника.
– Вы можете остановить их?
– Не так решительно, как хотелось бы. Пауки стремятся поддерживать репутацию лучших из лучших, соглашений они не расторгают. Уверен, они будут и дальше подсылать к тебе убийц, пока ты жива. Но не беспокойся, здесь много охранных систем, и, хотя этот мелкий генератор шума может показаться бесполезным, территорию он неплохо держит под наблюдением.
– У этого генератора шума есть имя, – заявляю я. – Луна.
– Есть, говоришь? – Дравик усмехается. – Довольно бессмысленно, не находишь?
– Значит, убийцы так и будут приходить, а вы – убивать их.
– Да.
– Можете делать это безболезненно?
– Ты готова проявить к ним милосердие, хотя тебе они в нем отказали.
– Наемные убийцы – это не благородные, – настаиваю я. – Их используют так же, как нас.
– А того, кто убил твою мать? Следует мне и к нему проявить милосердие, если он снова появится?
Ромашка в чае – чтобы смягчить мои потрескавшиеся губы. Пальцы дрожат на тонком фарфоре. Мне не за что зацепиться, реальность трескается и разлетается на осколки, убийца возвышается надо мной в черных доспехах с чешуйчатым узором. Он не убил меня, а мог бы, ему приказали, но он не стал, и я не знаю почему. Но в таком случае… откуда у меня шрам на груди? Он убил мать, я знаю. В конце она стояла на коленях…
Луна прижимается головой к моей щиколотке, прикосновение прохладного металла прерывает мои мысли. Я перевожу взгляд на лицо Дравика.
– Мне хотелось бы, чтобы вы были там, – шепчу я. – Когда это случилось в первый раз.
Улыбка принца становится натянутой.
– И мне тоже.
Я поглаживаю подвеску матери, красного дерева касаются запачканные кровью пальцы. Дравик кивает на подвеску и говорит так тихо, что его голос кажется тенью на мраморе:
– Сожалею – о том, что я сделал с ней. Только ради твоей безопасности.
– Вы мне не доверяете, – хрипло выговариваю я.
– Не доверяю я всем остальным, храбрая девочка.
* * *
Осталось всего три круга.
Жернова сна и тренировок вращаются бесперебойно. Все, что мне требуется для победы, находится здесь, в бункере, а, если нет, Киллиам приносит мне это сюда. Подносы с чайной посудой громоздятся внутри Разрушителя Небес, флаконы с витаминами засунуты в его металлические швы, испачканные кровью полотенца и одежда висят у него на ребрах. Я заполняю голову словами Ракса, как молитвой: если он считает, что я небрежна на снижениях – значит, стану точной. Буду в полной мере использовать силу инерции. И распределять перегрузки по конечностям, пока не услышу, как трещат от напряжения кости. Теперь мне известно: когда кажется, будто что-то ломается, часто на самом деле оно только гнется. Во время слишком резких маневров у меня начинается носовое кровотечение, и я вздыхаю с облегчением при виде красных, а не серебристых пятен.
Мозг каждого наездника медленно наполняется нейрожидкостью. Мой наполняется быстрее, чем у большинства. Нейрожидкость обеспечивает связь там, где есть существенные различия – между энергией и материей, металлом и разумом. Но это не объясняет, почему я видела Астрикс, когда отключилась в Разрушителе Небес. Она видела меня, говорила со мной. Перегрузка у нее случилась в Разрушителе Небес. Неужели она… как-то попала к нему внутрь? И Сэврит тоже каким-то образом находится внутри? Я испугалась бы, но существует слишком много всего, чего следует бояться: проиграть следующий поединок (потерять цель); достигнуть перегрузки во время поединка; то, что моей смерти хочет весь Дом Отклэров; прошлого, темного и неизбежного, и будущего, жестокого и неизвестного. И тут вклинивается мысль, от которой я не могу отделаться: только мы с Дравиком видим королеву, лежащую в коме. Дравик ездил на Адском Бегуне – я езжу на Разрушителе Небес. С моим боевым жеребцом что-то не так, но то же можно сказать и о Адском Бегуне. Они вдвоем в космосе и держатся за руки.
Я понимаю, что пожалею об этом.
Синали: Что тебе известно об Адском Бегуне?
Нервно закрываю виз, стараясь не обращать на него внимания. Это мне удается целых тридцать секунд. Странное давление нарастает в груди, пока я не открываю виз резким движением… зачем, жалкое ты создание? Чтобы поглазеть на пустое окно сообщений? Он занят. Он с Мирей. Эта мысль отправляет меня в нисходящее движение по спирали, но сигнал полученного сообщения заставляет так же по спирали вернуться обратно.
Ракс: И тебе доброго дня.
Синали: Я пишу не просто, чтобы слухами обменяться. Мне нужны ответы
Ракс: А мне – элементарная вежливость, прежде чем ты сделаешь из меня личную поисковую систему.
Синали: Добрый день. Что тебе известно об Адском Бегуне?
Ракс: Эх… и это все, на что ты способна? Поздороваться и перейти к требованиям?
Синали: Искать через поисковик в визе я уже пробовала. Все материалы по Адскому Бегуну подчищены
Ракс: Ну как же, ведь он принадлежит королю. А королевскую херню всегда подчищают. Архив пробовала?
Я замираю. Луна у моих ног склоняет голову набок.
Синали: Какой архив
Ракс: ЦУБ ведет архив по каждому боевому жеребцу – кем
