сказал Ефим. – Я знаю, что ты ведьма.
– Уходи, – повторил голос. – Иначе тебе будет плохо.
– Я не уйду, – ответил Ефим. – Я пришел, чтобы остановить тебя.
Дверь открылась. На пороге стояла высокая женщина с длинными черными волосами и пронзительными зелеными глазами. Это была она – Морана, ведьма Заречья.
– Зачем ты пришел? – спросила она ледяным голосом.
– Я пришел, чтобы покончить с этим, – ответил Ефим. – Чтобы остановить тебя.
– Ты не сможешь меня остановить, – сказала Морана. – Я слишком сильна.
– Мы посмотрим, – ответил Ефим.
Он поднял ружье и прицелился в Морану.
Приманка
Пещера Мораны была не просто жилищем, это было продолжение ее самой – темное, извилистое, полное секретов и опасностей. Расположенная за каскадом водопада, скрытая от глаз случайного путника, она зияла, словно рана в сердце леса. Вода с шумом обрушивалась, создавая завесу, которую Морана искусно использовала для маскировки. Только тот, кого она звала, кого она желала впустить в свой мир, мог найти этот вход.
Внутри пещеры, вопреки ожиданиям, не царила кромешная тьма. Костер, разожженный в центре зала, плясал своими языками, отбрасывая причудливые тени на стены. Отблески пламени играли на гладких камнях, выявляя странные символы, вырезанные неведомой рукой. Стены были увешаны пучками трав, кореньями, сушеными цветами и странными амулетами, сплетенными из перьев и костей. Запах трав, земли и чего-то необъяснимо сладкого, дурманящего, заполнял пространство, опьяняя разум и притупляя бдительность.
Морана не была той, что ожидало увидеть Заречье. Ни скрюченной старухой с бородавкой на носу, ни злобной каргой с костлявыми пальцами. Она была прекрасна. Ее красота была неземной, невинной. Тонкие черты лица, высокие скулы, полные губы, словно созданные для поцелуев. Кожа ее сияла матовым блеском, словно лунный камень. Но главное – глаза. Большие, зеленые, словно два изумруда, они горели внутренним светом, проникая в самую душу, вытягивая из нее потаенные желания и страхи. В ее взгляде таилась сила, способная как очаровать, так и уничтожить.
Сейчас Морана стояла перед большим хрустальным сосудом, расположенным на каменном алтаре. Сосуд был наполнен переливающейся жидкостью, которая мерцала всеми цветами радуги. Это было не просто зелье, а сложный алхимический состав, созданный из редких ингредиентов, собранных в самые темные уголки леса. Каждый компонент был заряжен определенной энергией, определенной целью.
Она шептала заклинания. Не громко, не надрывно, а тихо, нараспев, словно колыбельную. Слова древнего языка, давно забытого людьми, скользили по ее губам, сплетаясь в мелодию, завораживающую и пугающую одновременно. Ее голос звучал, словно шепот ветра в листве, словно плеск волн о скалы, словно тихий плач одинокой птицы.
Зелье источало аромат. Сладкий, дурманящий, неземной. Аромат запретных удовольствий, несбыточных грез, забытых надежд. Он проникал в разум, распаляя воображение, вызывая к жизни самые потаенные желания. Это был аромат приманки, аромат соблазна, аромат, которому невозможно было сопротивляться.
Морана знала, что ее приманка сработает. Она плела сеть из страхов и похоти, из отчаяния и жажды лучшей жизни. Она изучала каждого жителя Заречья, знала их слабости, их мечты, их тайные грехи. Она играла на их чувствах, словно на музыкальном инструменте, извлекая из них нужные ей звуки.
Ее целью был не вред, хотя он был неизбежным побочным эффектом. Ее целью был контроль. Она хотела подчинить Заречье своей воле, сделать его своим королевством, где она будет править безраздельно. И она знала, что у нее получится.
В Заречье же, в это время, царило напряжение. После ухода Ефима и Анны в лес, люди заперлись в своих домах, боясь даже выглянуть на улицу. Страх парализовал их волю, лишил их способности мыслить здраво.
В харчевне, как всегда, было шумно и людно. Мужики пили, играли в кости и травили байки, стараясь не думать о том, что происходит в лесу. Но страх все равно витал в воздухе, просачиваясь сквозь грубые шутки и пьяные выкрики.
Иван, староста Заречья, сидел за отдельным столом, угрюмо глядя на свою кружку с настойкой. Слова Анны, сказанные им в лицо, не давали ему покоя. “Трус…” Это слово жгло его, словно клеймо. Он знал, что она права, но ничего не мог с собой поделать. Страх сковал его, лишил его мужества.
К нему подошел Федор, кузнец Заречья. Широкоплечий, сильный мужик, обычно веселый и общительный, сейчас выглядел мрачным и озабоченным.
– Иван, – сказал Федор, садясь за стол. – Что будем делать?
– А что я могу сделать? – ответил Иван, не поднимая глаз. – Ефим и Анна ушли в лес. Пусть сами разбираются.
– Они не справятся, – покачал головой Федор. – Они старые. А ведьма сильна.
– Значит, такова судьба, – пожал плечами Иван.
– Судьба? – возмутился Федор. – Мы должны помочь им. Мы должны собрать людей и идти в лес.
– Люди не пойдут, – ответил Иван. – Они боятся.
– Тогда пойдем мы вдвоем, – сказал Федор.
– И что мы сможем сделать вдвоем? – спросил Иван. – Нас ведьма в два счета убьет.
– Может быть, и убьет, – согласился Федор. – Но мы должны попытаться. Мы не можем сидеть сложа руки и ждать, пока она нас всех перебьет.
Иван молчал. Он знал, что Федор прав. Но страх все еще сковывал его.
– Я подумаю, – сказал он наконец.
– Думай быстрее, – ответил Федор. – Время не ждет.
Федор встал из-за стола и вышел из харчевни. Иван остался сидеть один, глядя на свою кружку с настойкой. Он знал, что должен принять решение. Но какое?
В этот момент в харчевню вошел молодой парень, Петр, сын мельника. Лицо его было бледным, а глаза горели безумным огнем.
– Иван, – закричал Петр. – Иван, я видел ее!
– Кого видел? – спросил Иван, вздрагивая от неожиданности.
– Ведьму, – ответил Петр. – Я видел ее в лесу.
– Где? – встрепенулся Иван.
– У водопада, – ответил Петр. – Она там живет.
– Ты уверен? – спросил Иван.
– Абсолютно, – ответил Петр. – Я видел ее своими глазами. Она была прекрасна. Самая красивая женщина, которую я когда-либо видел.
– И что она делала? – спросил Иван.
– Она готовила зелье, – ответил Петр. – Зелье, которое пахло так сладко, что я не мог устоять. Я хотел подойти к ней, но потом одумался. Я понял, что она ведьма.
– И ты убежал? – спросил Иван.
– Да, – ответил Петр. – Я убежал, как только мог.
– Молодец, – сказал Иван. – Что хоть убежал. Если бы не убежал, то неизвестно что бы с тобой было.
– Иван, мы должны что-то делать, – сказал Петр. – Мы не можем допустить, чтобы она продолжала творить свои черные дела.
– Я знаю, – ответил Иван. – Я уже думал об этом.
– Что ты собираешься делать? – спросил Петр.
– Я пока не знаю, – ответил Иван. – Но я что-нибудь придумаю.
– Придумай скорее, – сказал Петр. – Иначе будет
