это бесцветным голосом. Сердце слегка ноет, но в основном я чувствую безразличие. Глубоко внутри я понимаю, что это неизбежно, и больше не хочу тянуть. — Я устала быть с тобой. Я устала чувствовать себя неуверенной и недостаточно хорошей. Я больше не хочу бояться, сколько это еще продлится. К тому же, все это не по настоящему, и ты это знаешь. Я не хочу жить по твоим правилам. Я хочу настоящего счастья, а ты никогда не сможешь мне его дать, Лука. С самого начала я была лишь инструментом в твоих руках, и я устала гадать, что со мной будет, когда я стану тебе не нужна.
Он смотрит на меня в шоке, в его глазах мелькают боль и страдание. Лука дрожащим вдохом закрывает лицо рукой, прячась от меня. Он молчит, и я не решаюсь сдвинуться с места, хотя все еще ощущаю его внутри себя. Страх сковывает меня — кажется, что если я слезу с него, все между нами действительно разрушится.
— Ты… Валентина… — Он убирает руку, и выражение его лица разрывает мне сердце. Я никогда не видела, чтобы он выглядел таким подавленным. — Ты несчастна в нашем браке? — Он отворачивается, не глядя на меня. — Все это время ты чувствовала себя в ловушке?
Лука качает головой, а я опускаю взгляд, не в силах найти слова. Часть меня умоляет не делать этого, а другая твердит, что это неизбежно, и лучше прекратить все сейчас, чем затягивать. Даже если он думает, что любит меня, это чувство мимолетное, и в конце концов ему стоит найти ту, кто действительно его достоин. А ею я никогда не стану.
Он бережно снимает меня с себя и садится на край кровати, спиной ко мне. Лука закрывает лицо руками, тяжело вздыхая.
— Давай поедем домой, — тихо говорит он. — Я хотел сказать тебе это раньше… но домом для тебя никогда не был я, да? Я всегда твердил, что никогда не смогу тебя отпустить, но какое я имею право держать тебя, если я тебя душу?
Он встает с кровати и тянется к своей дорожной сумке. Я остаюсь на коленях, наблюдая, как он одевается, чувствуя, как сердце кровоточит. Часть меня кричит, умоляя взять слова обратно, но я уже не могу остановить этот водоворот, даже когда сожаление накрывает с головой.
Он оборачивается ко мне, застегивая рубашку.
— Я думал, ты другая, — говорит он тихо. — Я никогда не встречал женщину, которой нужен был бы я, а не то, что у меня есть… но я думал, ты такая, Валентина. Видимо, ошибся.
Он горько усмехается, покачав головой.
— Я люблю тебя, — произносит он, но в его голосе звучит боль. — Я чертовски люблю тебя всем сердцем, а ты сидишь здесь и превращаешь мои худшие страхи в реальность, будто я для тебя — пустое место. Причина, по которой ты вышла за меня, больше не имеет значения, и теперь ты решила избавиться от меня?
Он смотрит на меня, и в его красивом лице читается беспомощность.
— Я изо всех сил пытаюсь убедить себя, что это просто твоя боль говорит за тебя, но ты разбиваешь мне сердце, детка. Что мне делать? Что мне сказать?
Его глаза закрываются, и он глубоко вздыхает.
— Скажи, что ты не имела в виду то, что сказала. Скажи, что любишь меня, что наш брак не был для тебя просто способом достичь своей цели.
Я опускаю взгляд на свои руки, чувствуя, как все тело немеет. Глубоко внутри какая-то часть меня умоляет не отпускать его, но тьма заглушает этот голос. Ему понадобится всего несколько месяцев, чтобы забыть меня. Я уверена в этом.
— Валентина, если это ты называешь любовь, то мне она не нужна.
Он застегивает сумку и поворачивается ко мне спиной. Я смотрю, как он выходит из спальни, оставляя меня одну — впервые с тех пор, как не стало бабушки. Это больно, но я знаю, что так будет лучше.
Глава 61
Лука
Я смотрю на свое обручальное кольцо, откинувшись на спинку дивана, в доме пусто и тихо. Когда этот дом стал казаться неполным без Валентины? Находясь здесь, я постоянно о ней думаю. Я даже не могу пойти в офис, не думая о ней. Она настолько глубоко проникла в мою жизнь, что я никуда не могу пойти, не думая о ней.
Вздохнув, я тянусь к карманным часам и открываю их, глядя на ее фотографию. Она совсем не выходит на связь, и я не знаю, что делать. Я не могу понять, это всего лишь ее горе так на нее действует или дело в чем-то большем. Ее чувства ко мне… неужели они были настолько поверхностными и мимолетными?
Часть меня хочет броситься к ней, но другая часть понимает, что это будет похоже на преследование. Я и так слишком много от нее требовал, а за последние несколько недель она ясно дала понять, что не хочет меня видеть. Как долго я могу навязываться ей? Я оставался рядом неделя за неделей, даже когда она едва меня замечала. Может, мне стоило понять намек раньше?
Я должен был догадаться, что даже она не захочет меня, когда я перестану быть ей полезен. Без ее бабушки и той заботы, которую я оказывал, я больше не нужен. Я закрываю глаза, пытаясь прийти в себя.
— Это Валентина, — шепчу я себе. — Ты знаешь ее лучше, чем она сама сейчас себя понимает. Это не она.
Я знаю, что это правда, и что мне следует вернуться в дом ее матери и пережить эту боль, но я боюсь признать, что между нами действительно все кончено. Здесь я нахожусь в подвешенном состоянии, могу притворяться, что все в порядке. Если я поеду к ней и встречусь с ней лицом к лицу, она может по-настоящему разбить мне сердце, а я не уверен, что готов к этому.
Если честно, часть меня искренне верила, что стоит мне исчезнуть на пару дней, и она осознает, какой вред наносит нам обоим. Я думал, она вернется домой… но стоило догадаться, что я ошибался. Может, мне действительно стоит поверить ее словам и смириться с тем, что женщина, которую я люблю больше жизни… не любит меня в ответ.
Я подскакиваю, услышав звук захлопнувшейся входной двери. Сердце бешено колотится.
— Пожалуйста, — шепчу я, едва удерживая рассудок. Пожалуйста, пусть это будет она.
Мое сердце падает, когда в гостиную входит моя бабушка в сопровождении
