Настолько жарким, что на каменной плитке перед крыльцом бюро можно яичницу пожарить и она бы при этом еще и пригорела. Прошлое лето было куда лучше, а два года назад Марина попала в этот мир в начале осени, когда было всего лишь тепло и судить всегда ли жаркий сезон такой не могла. Хотя местные говорят, что подобной жары давно уже не было.
Благо в бюро работали артефакты. Не кондиционер, конечно, но в помещении хотя бы можно было находится в отличии от улицы. В Орусе с утра и до самого заката все сидели по домам и жаловались на аномальную жару. Марина от них не отставала и раньше вечера из бюро не выходила к тому же работы было навалом.
В данный момент она писала письмо в дом Сильвана, в ответ на просьбу придумать что-то с засорившимся канализационным стояком. Оказывается, трубы без самоочищающейся магии имеют свойство засоряться со временем.
Неожиданность-то какая.
Поэтому сейчас Марина писала инструкцию о том, что камни агалдура нужно убирать снизу вверх по всем этажам, чтобы магия снова заработала и очистила трубы. Подумала, и фразу «снизу вверх» дважды подчеркнула, а то додумаются сделать наоборот и весь засор под силой волшебных стрелочек рванет вниз, где трубы не очищены. Не хватало еще чтобы они лопнули.
Она успела поставить точку, как голова резко закружилась, в глазах помутнело, и Марина увидела приближающиеся строчки письма, а после темнота.
Когда она подняла голову, то по-прежнему сидела за своим столом, вот только все вокруг было белым. У Марины от ужаса волосы на голове зашевелились, когда она поняла, где оказалась. Лимб.
О нет, только не это. Она с силой зажмурилась, начав шептать себе под нос молитвы, чтобы снова оказаться в бюро, как в тишине раздался знакомый и удивленный голос:
— Марина?
Она приоткрыла один глаз, надеясь увидеть свой кабинет, но вокруг по-прежнему было белое пространство. Только теперь перед ней на расстоянии в пару метров на диване лежала…
— Мариэль? — так же удивленно выдохнула Марина.
Они молча разглядывали друг друга. Волосы у нее отросли и в голубой пижаме с пингвинами Мариэль была до слез трогательной, домашней и уютной. Видимо она спала или ее так же вырубило, как и Марину, потому что она была укрыта, даже на вид мягким, бежевым пледом.
— Почему мы снова здесь? — напряженно спросила Марина.
— Не знаю, — ответила ее копия, а после в ужасе распахнула глаза: — Ты что как-то пострадала?
— Нет. А ты?
— И я нет.
Они уставились друг на друга, а после Мариэль выдала дельную мысль:
— Нас в прошлый раз потянуло в реальность. Помнишь то чувство в груди, будто за веревку тянут? Может нужно просто подождать?
— Давай, — кивнула Марина и откинулась на стул, скрестив руки.
Время шло и ничего другого им не оставалось, кроме как разглядывать друг друга. Мариэль выглядела хорошо, даже прекрасно. От голода не умирает, значит с пин-кодом от карты разобралась. Наверное, даже работает, потому что денег у Марины может и было достаточно, но на два года точно бы не хватило. Мариэль тоже молча разглядывала ее и видимо делала уже свои выводы.
Прошло минут пять, хотя в прошлый раз они пробыли тут от силы минуту, но вокруг был штиль и никого никуда не тянуло.
— Может нам нужно снова дотронуться друг до друга? — неуверенно предположила Мариэль.
— Ну уж нет! — Марина вскинула руки отводя их в стороны, будто ее копия прямо сейчас подскочит, чтобы прикоснуться к ней. — А вдруг нас снова поменяют местами? Я отказываюсь! Мне и в этом мире хорошо!
— Да я тоже уже давно привыкла и устроилась, — усмехнулась Мариэль, а после закусила губу: — Но ведь зачем-то мы здесь оказались?
Марина нахмурилась, глядя на своего двойника, понимая, что злиться на нее глупо, а ругаться в пустоту и просить, чтобы ее вернули обратно в бюро бессмысленно. Хотя может попробовать?
— Слушай, — тихо сказала Мариэль, — раз уж мы все равно здесь может расскажешь, как у тебя дела? Все хорошо?
Марина пожала плечами. Ну почему бы и не поговорить? К тому же ей тоже было интересно как у Мариэль сложилась жизнь. Если судить по дорогущему кожаному дивану, который был заставлен всевозможными пестрыми подушками и укрыт еще одним толстым пледом Мариэль уже давно обосновалась в ее квартире и даже представить страшно, что еще она переделала.
Может и хорошо, что Марина видит только диван. Ей и его с головой хватило чтобы понять, что пространство ее минималистичной квартиры превратилось за это время в девичье царство.
— Да, все отлично, — кивнула она. — Я как тут оказалась сразу обменяла поместье на бюро и возглавила его. В начале были кое-какие трудности, но уже давно от заказов отбоя нет, иногда даже отказываться приходится. — Марина подумала, вспоминая, что еще произошло за эти два года и воскликнула: — А! Замуж еще вышла.
— Замуж? За кого? — восторженно спросила Мариэль, скрестив ноги и обняв одну из подушек.
— За Максимиана Лестрона. Фамилию сменила, но вывеску бюро менять не стала и там все еще написано Бламонт.
Мариэль в шоке и каком-то священном ужасе округлила глаза:
— За инквизитора? Он же жуткий!
Марина фыркнула и сжала губы, чтобы не улыбнутся. Почему-то многие до сих пор удивляются тому, что нашлась женщина, которая согласилась стать женой Максимиана. Рассказывать всем о том, что вечерами страшный и грозный инквизитор частенько устало кладет голову ей на бедра и утыкаясь носом в ее живот урчит как довольный кот, пока она чешет ему голову и гладит по спине, Марина никому не собиралась, даже Мариэль.
Пусть для всех Макс остается суровым и строгим инквизитором и только ей одной будет открывать другую свою сторону, которая любит обнимашки с долгими и не торопливыми поцелуями и которая шепчет ей на ухо всякие нежности и комплименты.
Марине особенно нравится, когда он делает это на публике с каменным и серьезным выражением лица, чтобы никто даже думать не смел что инквизитор размяк от семейной жизни.
Для нее в этом тоже были свои плюсы, поэтому она подобный имидж мужа поддерживала. Обмануть ее или задерживать деньги по оплате никто даже не пытался.
— Как вы вообще познакомились? — спросила Мариэль не дождавшись от нее пояснений.
— Он один проект у бюро заказал,
