Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 117
искусством – и дело не только в фантастических, годами и десятилетиями подбиравшихся изумрудах, рубинах, потрясающей чистоты и размера плоских алмазах – самым главным были фантазия и мастерство самого ювелира. Нам выносили невероятные ожерелья, выполненные по заказу правящих семей стран Ближнего Востока или выставляемые на продажу на самых главных мировых аукционах типа Sotheby’s и Christie’s. Каждое из них было сделано из уникальных природных жемчужин и больших кабошонов цветных драгоценных камней, но главное – каждое являлось неповторимым шедевром ювелирного искусства, демонстрировавшим тонкость вкуса и невероятную изобретательность мастера.
Вирен показывал нам удивительные браслеты, кольца и серьги, за которые действительно можно было продать душу, все было оригинальным, подвижным. Мы увидели на рабочем столе Вирена эскизы, которые он потом отправлял в мастерскую, – это были небольшие рисунки карандашом на обычной бумаге, живые, как и каждая деталь его невероятных творений. И охранялось все это богатство в тот момент лишь тем самым мужчиной на входе с допотопным ружьем в руках. Вирен, правда, сказал, что специально для показа нам он взял все эти сокровища в банках, где они хранятся в соответствующих их статусу условиях. Мы были в состоянии потрясения и понимали, что находимся в особом месте, где старинное ювелирное искусство еще живо и расцветает особыми красками, сочетая индийские традиции с очень современным видением и пониманием сути каждого украшения. Через много лет после этого, в 2019 году, я вновь увидела украшения Вирена Багата во Дворце дожей в Венеции в рамках экспозиции знаменитого собрания Аль-Тани в одной витрине с работами знаменитейшего французского ювелира Жарра – они не просто не уступали произведениям легендарного француза, а свидетельствовали о том, что Вирен – лучший ювелир современности. Не случайно именно работы Вирена, а не что иное из блистательной ретроспективы собрания Аль-Тани, были украдены прямо перед завершением выставки в Венеции.
Мы отобрали лучшие работы мастера для выставки в Москве. В этот приезд в Мумбаи мы познакомились с консулом Российской Федерации: посольство России и посол, господин Кадакин, были очень заинтересованы в проведении этой масштабной выставки. Консул решил организовать нашу встречу с мэром Мумбаи, госпожой Шрадда Джадхав, и мы поехали в мэрию. Нет нужды говорить, что поездка в разгар очень жаркого, несмотря на ноябрь, дня по самому центру Мумбаи подарила нам весьма живописные впечатления, но главное было впереди – нас провели в большую приемную и усадили вокруг стола, на котором стояли угощения – сухофрукты, орешки кешью и индийские сладости, кондиционера в зале не было, и над всей этой роскошью вилась туча мух. Вышла мэр, вполне еще молодая и красивая женщина, поздоровалась с Еленой Юрьевной – а все в Индии относились к ней с особым почтением потому, что она была не только директором крупнейшего музея, но и дочерью первого космонавта планеты, – и предложила отведать стоявшие на столе угощения. Надо сказать, что, несмотря на уверения Саши Попова, что при соблюдении определенных правил в Индии с едой все нормально, мы были крайне осторожны, и никто из нас не притронулся ни к чему. Мэр повторила свое приглашение попробовать что-то из стоявшего на столе, повисла пауза, мы все затаили дыхание, было тихо, и слышалось только жужжание мух. Елена Юрьевна стоически выдохнула и изящным движением руки взяла из мисочки орешек кешью. Они обменялись с мэром несколькими вежливыми словами и приветствиями, встреча завершилась, а нас всех буравила мысль – что теперь будет с директором. Все обошлось, но консул точно попал в число лиц, общение с которыми Елена Юрьевна постаралась свести к минимуму.
Не могу не рассказать о случае, который произошел со мной в гостинице в Мумбаи. Отечественные банки тогда часто блокировали банковские карточки после первой же оплаты в Индии, поэтому нам посоветовали брать с собой наличные доллары. По приезде я положила их в сейф и в первый же день, уходя, взяла сто долларов для обмена, забыв закрыть дверцу. Когда я вечером вернулась в гостиницу, пожилой служитель, убиравший в коридоре, сказал мне, что я забыла закрыть сейф, он сообщил об этом секьюрити, те поднялись в номер, закрыли дверцу и оставили там записочку. Я была, конечно, поражена такой порядочностью и, конечно же, отблагодарила служителя – полагаю, что это была сумма его месячного оклада.
Из Мумбаи мы полетели местными авиалиниями в Джайпур – столицу индийского ювелирного искусства. При входе в самолет на спинке своего кресла я обнаружила огромного кузнечика или какое-то другое членистоногое, но в остальном полет прошел нормально, и мы приземлились в Розовом городе. Из-за опоздания самолета мы не успели на соревнования по крикету на слонах, которые должны были состояться в гостинице «Тадж» – мы остановились в Джайпуре в здании, где раньше был один из дворцов магараджи, превращенный в отель этой известной сети. Там часто проводились свадьбы, завершавшиеся соревнованиями по столь популярному в Индии виду спорта, как крикет. Дворец был построен в традиционном индийском стиле, с использованием дорогой древесины и подлинного камня.
Утром мы поехали к одному из самых известных ювелиров и коллекционеров Джайпура, от гостиницы нас везла представительская машина с климатом, а за окнами была настоящая Индия – розовые дома, ворота и городские стены, огромное количество людей на улицах, шум и гудки автомобилей, загруженные до предела маленькие машинки и мотоциклы с пятью-шестью и более пассажирами, торговцы, горы фруктов и горы мусора. Женщины в ярких хлопчатобумажных сари, метущие улицы, босиком, но с тонкими золотыми браслетами на щиколотках и запястьях и с улыбкой на лице, иногда демонстрировавшей нехватку зубов.
Машина свернула с центральной улицы, замедлила ход около огромной кучи мусора, в которой рылась черная свинья с кучей маленьких поросят, и остановилась. В голове пронеслось: о нет, это не может быть местом нашего назначения. Нам предложили выйти и двинуться по засыпанной песком улочке вглубь каких-то трущоб и довольно грязных дворов. Пройдя три из них, мы вдруг оказались перед настоящим дворцом, расписанным снаружи и внутри, – похожий я увидела через десять лет в Азербайджане, в Шеки. Дворец, куда нас пригласили войти, казался построенным в XVII–XVIII веках, и так оно и оказалось. В нем уже триста лет жила и работала семья потомственных ювелиров, с которой нам предстояло познакомиться. Хозяином был очень сильный и харизматичный человек, хороший знакомый Саши Попова. Мы пили чай масала и видели, что принимающая сторона внимательно к нам присматривается. Потом к нам стали выносить старинные украшения, начиная с достаточно скромных, но по мере того, как мы показывали наш профессионализм и знания, в том числе почерпнутые из прочитанных перед поездкой книг по индийскому ювелирному искусству, хозяева стали оттаивать, и перед нами возникли настоящие шедевры.
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 117
