Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 117
Показ перемежался чаепитием, мы рассматривали и старые, и современные украшения, сделанные в этой мастерской, но после творений Вирена они никак не могли претендовать на участие в выставке, несмотря на обилие крупных драгоценных камней. Потом наступило крещендо – нам начали показывать уникальные резные изумруды, родные братья резных октагональных камней в знаменитой диадеме Картье, сделанной по заказу великой княгини Марии Павловны для знаменитого бала 1903 года, гигантский овальный – не менее 10 сантиметров длиной – звездчатый сапфир. Мы отобрали для выставки полтора десятка уникальных творений индийских ювелиров и, приехав к десяти утра, ушли из дворца ювелиров только в пять часов вечера, установив с хозяевами самые доверительные и теплые отношения – их вдохновила наша увлеченность проектом и профессионализм, не последнюю роль сыграло и обаяние Елены Юрьевны и то, как все индусы относились к ее отцу.
Следующий, самый памятный в Джайпуре визит был к знаменитому ювелиру Муну Кашливалю – человеку невероятного обаяния и таланта, чрезвычайно открытому и общительному, в отличие, как потом оказалось, от своих родных братьев. Эта семья тоже передавала ювелирные традиции из поколения в поколение, и нам показывали эскизы украшений и драгоценного оружия, выполненные их предками еще в XIX веке. Муну был ювелиром совсем иного типа, чем Вирен Багат, в гораздо большей степени следовавшим национальным традициям, но очень оригинально их развивавшим и трансформировавшим. Когда, разговаривая с ним, ты берешь в руки одно из его творений – например, уникальную по изысканности работы коробочку, покрытую рубинами в технике паве[48], то кажется, что ты беседуешь с реинкарнацией лучших ювелиров, работавших при дворах Великих Моголов. Его мастерство зашкаливало, и именно это произведение было вынесено на титул каталога выставки «Индия: драгоценности, покорившие мир» в Московском Кремле (название было предложено Еленой Юрьевной). Не случайно именно Муну пригласили сделать серию уникальных украшений для сувенирного магазина Метрополитен-музея в Нью-Йорке по случаю торжественного открытия галерей искусства Востока, состоявшегося незадолго до нашего приезда в Индию, – он с гордостью рассказывал, как эти прекрасные вещи были немедленно раскуплены. То, что приносили и раскладывали перед нами его помощники, превосходило все самые буйные фантазии: набор свадебных украшений из плоских алмазов, изумрудов и жемчуга, которые не помещались на небольшом стоявшем между нами столике, так что для того, чтобы сфотографировать их – а мы немедленно захотели включить эти шедевры Муну в состав выставки, – мне пришлось надеть их на себя. Весили они пару килограммов, у меня сохранилась эта фотография, а сам комплект стал центром экспозиции в выставочном зале Патриаршего дворца.
Мы провели у Муну целый день, нам принесли очень вкусную горячую еду из ресторанчика за углом, но воду налили, полагаю, из-под крана, по крайней мере, она была не из закрытой бутылки. Мы с Еленой Юрьевной из предосторожности не стали ее пить, а вот Саша Попов выпил, несмотря на наши предостережения типа «не пей, козленочком станешь». Козленочком он не стал, но ночью и на следующий день сильно мучился, пока мы, отложив намеченные встречи, гуляли по Джайпуру.
Еще два памятных момента во время визита к Муну. В перерыве нас пригласили спуститься в подвальный этаж, где находились мастерские и трудились люди, которые по эскизам Муну создавали то, что принесло ему славу одного из самых великих ювелиров мира. Это было темное помещение без окон, где на корточках, как сотни лет назад, сидели мастера, работавшие над уникальными произведениями, создававшимися по заказу и для особых случаев, и над обычной продукцией этого ювелирного дома, продававшейся тут же в магазине. Второе яркое воспоминание – брат Муну, тоже ювелир, к которому потом перешла марка, принес небольшой мешочек и высыпал его содержимое перед нами на стол. Это были довольно большие темно-зеленые кубики с неровными гранями – никто из нас никогда ничего подобного не видел, а оказалось, что это исчезнувшие к настоящему времени уральские изумруды, которые в начале ХХ века купил про запас их прадед.
Мы все полюбили Муну Кашливаля и очень сильно переживали, когда через год его не стало – рак мозга, мы посвятили нашу индийскую выставку в Кремле его памяти.
Джайпур потряс нас россыпями драгоценных камней, в первую очередь рубинов и изумрудов, – мы заходили к нескольким самым известным торговцам и владельцам ювелирных коллекций, и всюду нашим чичероне был Саша Попов. А еще Джайпур поразил нас красотой улиц, дворцов и фортов. Но от самого экзотического развлечения – поездки в форт на слонах – мы отказались. Экзотики хватало и без того, например, повсюду нас сопровождали стаи обезьян, но ни они, ни кучи мусора не мешали наслаждаться красотой и атмосферой этого удивительного города.
Нас ждал следующий перелет – в Удайпур, и эта поездка превратилась просто в настоящую сказку. Мы прибыли туда уже во второй половине дня и оказались на пристани перед озером, в центре которого высился прекрасный дворец из белого мрамора. Этот дворец, принадлежавший магарадже, был превращен в отель, как и часть Большого дворца в Удайпуре, за что его владельца окрестили магараджей-отельером. Нам предстояло провести в Озерном дворце одну ночь. Это действительно переживалось как прекрасный сон – служители отеля «Тадж» в белом, гирлянды живых цветов у тебя на шее и лодка, скользящая при закатном солнце по неподвижной глади озера. Мы заселились в гостиницу и сразу же, опять сев в лодку, вернулись в Удайпур, на прием к самому магарадже, пригласившему нас к себе во дворец. Мы снова пересекли уже ночное озеро, и нас провели в личные покои. Его высочество оказался приятнейшим человеком, с видимым удовольствием он беседовал с нами и о проекте, и о драгоценностях, и обо всем на свете. Эту очень важную для нас встречу смог организовать Саша Попов, но я прекрасно видела, что магарадже очень хотелось встретится с дочерью первого космонавта планеты и к тому же обворожительной женщиной. Из беседы с правителем нам стало понятно, почему наши встречи в Индии и разговоры о драгоценных предметах, которые мы хотели получить для выставки, были такими продолжительными и неторопливыми, почему нас как бы сканировали, достойны ли мы доверия, и лишь по прошествии времени начинали показывать действительно важные артефакты. Перед нами открывалась очень старая, сложная и трагическая история о наследии когда-то могущественных и баснословно богатых правителей Индии, утративших во второй половине ХХ века и власть, и влияние, и богатства. Действия демократического правительства и введенный им огромный налог на драгоценности заставили многие влиятельные семьи продать за бесценок свои фамильные украшения, как это произошло, например, с сокровищами Низама[49], или прятать их и от властей, и от людей. Магараджа сказал нам, что его
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 117
