class="p1">От бессилия и отчаяния Темир застонал.
Но недолгим было его отчаяние. Он вдруг вспомнил слова своего друга Худайберды, который в трудные минуты повторял:
— Отчаявшийся человек подобен жертвенному барану. Пока есть хоть самая малая возможность — борись!
Темир, поставив свечу на крупный обломок, начал разбирать завал. Мелкие обломки кирпичей он отбрасывал подальше от себя. Крупные куски кладки, упираясь в стену ногами, старался спихнуть в сторону. Добравшись до потолка, Темир вдруг почувствовал прилив свежего воздуха.
«Слава Аллаху! — возбужденно подумал он. — Есть реальная надежда отсюда выбраться». И он с еще большим усердием начал расчищать неожиданное препятствие на пути к свободе.
Когда в глубине подземного хода чуть забрезжил свет, Темир в изнеможении опустился на кирпичи, стараясь хоть немного отдохнуть. Натруженные руки, переместившие сотни килограммов обломков, предательски дрожали, и, казалось, уже ничто на свете не сможет заставить его сделать последний, отчаянный рывок, чтобы освободиться из разрушенного подземелья.
Не успел он перевести дух, как увидел на стене колеблющиеся сполохи огня и доносящиеся из глубины подземелья крики преследователей, сумевших, по всей видимости, взломать дверь, ведущую в комнату Юлдыз.
Реальная опасность попасть вместе с украденными документами в руки врагов и отчаяние от мысли, что Юлдыз вновь может оказаться в лапах похотливого эмира, придало Темиру силы, и он рванулся к узкому проходу, откуда сочился свет. Обдирая руки и ноги, он ужом проскользнул в отверстие и вскоре оказался в саду.
Прячась за густым кустарником, он незамеченным пробрался к конюшне. Через несколько минут Темир и его милая спутница галопом мчались вперед, подальше от этой огромной золотой клетки, именуемой дворцом Калаи-Фатуме. Через час путники свернули на дорогу, ведущую к границе, и, пришпорив коней, словно вольные птицы, понеслись навстречу неведомому, но счастливому будущему.
Глава XXXIII. Бухара. Ноябрь, 1924 год
Начальник пограничного отряда Евстигнеев проводил оперативное совещание, на котором, кроме погранкомандования присутствовал начальник Бухарского ОГПУ Белоконь. В небольшой подслеповатой комнатушке было накурено так, что невозможно было дышать.
Прервав доклад, Евстигнеев попросил своего заместителя по разведке:
— Товарищ Сапега, распахни окно, а то задохнешься здесь от вашего табачища.
Разведчик подошел к окну и резко распахнул створки. В комнату хлынул поток свежего воздуха.
— Часовой, — наполовину высунувшись из распахнутого окна, окрикнул солдата, охраняющего штаб, начальник разведки. — Стой недалеко от окна и никого ближе ста метров не подпускай!
И только после этого он вновь приступил к внезапно прерванному Евстигнеевым отчету.
— Как я уже говорил, в последнее время продолжается концентрация басмачества в приграничной полосе. Начиная с апреля басмаческие шайки начали передвигаться ближе к границе Афганистана. К данному моменту мы располагаем данными, что большинство басмаческих сил во главе с курбаши Ислам-беком сосредоточены в Таджикистане, на левом берегу Вахша, в Локае. С узбекской стороны большая часть басмачества под предводительством курбаши Хуран-бека-дотхо сосредоточена по течению реки Сурхан. С чем же это может быть связано? Прежде всего с тем, что близость границы с Афганистаном позволяет шайкам теснее связаться с зарубежной контрреволюцией, получать оттуда постоянную поддержку живой силой, оружием и боеприпасами, а также обеспечивает шайкам возможность ускользать за рубеж от наших сил. Об усилении связи с басмачеством свидетельствуют следующие факты: в марте Ислам-бек получил из Афганистана большую партию патронов, тогда же ему на помощь переправилась шайка под руководством курбаши Кара-куля. Курбаши Хуран-бек получил в Афганистане около сотни винтовок. Скрывшаяся от преследования революционного отряда самообороны кишлака Зегир в Афганистан шайка под руководством курбаши Рахмана во время переправы через Пяндж была поддержана огнем афганской погранохраны. В настоящее время эта шайка находится в афганской крепости. И таких фактов больше, чем достаточно. И что характерно, в последнее время басмачество усиленно распространяет слухи о том, что якобы афганское правительство разрешает свободный проход басмачества через границу.
Особенное большое скопление басмачей наблюдается в пограничной полосе северного Афганистана, в районе Андхоя и Доулет-Абада, Мазари-Шарифа, Таш-Кургана, Хазрет-Имам-Саида, Ханабада, Рустама и Янги-Кала. Там в основном сосредоточены вытесненные в последнее время с советской территории басмаческие шайки. При этом необходимо отметить, что в большинстве своем эти шайки сохранили свое вооружение, конский состав, а также организацию и прежних предводителей.
Говоря об этом, необходимо признать, что, несмотря на всю свою лояльность по отношению к Советскому Союзу, афганские власти просто не в силах создать в своей пограничной полосе обстановку, препятствующую грабительским налетам басмачей на советскую территорию. И прежде всего потому, что в их распоряжении нет необходимой силы для контроля за существующей в северных провинциях обстановкой. По сути дела, басмачи хозяйничают там сегодня безраздельно. И я не понимаю, что это, недальновидность афганцев или предательство?
— Я бачу, и перво и друго, — многозначительно подкрутив кончики рыжих, прокуренных усов, ответил Белоконь. — У меня есть этому веские доказательства, кстати, добытые не без вашей помощи, товарищи.
Увидев недоуменные лица пограничников, Белоконь, усмехнулся.
— Не вдывляйтесь, не вдывляйтесь, други… Недавно я получил пакет, в котором несколько перехваченных писем от самого афганского эмира. Так вот, после их прочтения становится ясным, что афганский правитель, несмотря на свои неоднократные заверения в дружбе, продолжает помогать изгнаннику, эмиру Бухары не только деньгами и оружием, но и своими войсками. В частности, в одном из последних писем он пишет, что направляет в его распоряжение несколько сот воинов, «рвущихся сражаться под зеленым знаменем Ислама». Есть информация, что эти люди уже прибыли в приграничную полосу, в район слияния Пянджа и Вахша. Это ни о чем вам не говорит?
Белоконь подошел к карте, расстеленной на большом столе, стоящем посредине комнаты и занимающем большую ее часть, и вынув изо рта давно потухшую трубку, задумчиво провел мундштуком по линии границы.
— Для чего-то же они сосредотачивают здесь все свои силы?
— Может быть, они хотят ударить по железной дороге, зная, что в Туркестан в настоящее время большим потоком идут сельхозтехника и удобрения, — предположил начальник отряда.
— Мне кажется, что басмачам в последнее время, как никогда, нужна большая победа. Только при наличии оной они смогут получить на свою дальнейшую деятельность деньги от англичан, — вставил слово Сапега.
— Все это может быть, но тогда нет особой необходимости большого сосредоточения сил на одном направлении. Это непохоже на знакомую всем нам тактику боевых действий басмачей: небольшими шайками наносить частые удары, а при появлении превосходящих сил ретироваться за границу. Здесь у них какой-то другой замысел…
— Товарищ начальник отряда, разрешите доложить, — в приоткрытую дверь неуверенно заглянул дежурный.
— Заходи. Докладывай, что там случилось. Ведь я просил не тревожить меня по пустякам во время совещания.
— Срочное донесение
