– Может, кто в дверь стучал, или под окнами ходил?
- Кроме вас сегодня к нашей террасе никто не приближался, - улыбается она весело. А в глазах пляшут озорные чертики.
- Прикольно, да? – стараюсь понять причину веселья.
- Я заметила вас, когда вы на цыпочках обратно уходили, - поясняет Катя, убирая со стола пустые тарелки. – Это было очень забавно, Василий Петрович.
«Блин, - усмехаюсь мысленно. – Еще никому в мире не пришло в голову назвать меня забавным. Узнают пацаны, засмеют. Забавный, твою мать».
- Чем же?
- Будто боялись меня разбудить, - признается Катерина. И радостная улыбка не сходит с ее лица. Словно светом озаряет и без того красивую девочку.
- Да ты не спала. Руками махала как крыльями, - фыркаю я. А сам добавляю про себя.
«Птица моя райская!»
Поднявшись из-за стола, несу свою тарелку в мойку.
- Ой, сидите, я сама! – охает она, доставая их холодильника торт.
Да я и сам удивляюсь собственному порыву. Первый раз прийти в гости и уже хлопотать на кухне? Это точно не про меня!
Что же ты со мной делаешь, девочка?
Ставлю тарелку рядом с другой грязной посудой и безотчетно кладу ладонь на крышку пузатого заварочного чайника. На автомате переставляю его на обеденный стол, даже не удосужившись спросить Катю.
- Ой, это мой лечебный сбор, - причитает она, смеясь. – Чай я сейчас заварю.
Тушуюсь как пацан и пожимаю плечами.
- Он на виду стоял. Вот я и решил…
- Я бы тоже так поступила, - улыбается мне Катерина.
Эта улыбка нутро греет. Теплота разливается, заполняя даже самые темные закоулки души. Нравится мне эта девчонка. Очень нравится. Жаль, что чаепитием все и ограничится. Не подхожу я ей. Хоть тресни. Старый авторитарный тип. Ну какой из меня птицелов?
Наблюдаю, как девчонка достает какие-то баночки и еще один заварочный чайник. На этот раз прозрачный. Сыплет чай, заливает кипятком. Задумчиво смотрю как чаинку крутятся по спирали, а потом оседают на одно, как вода в один момент окрашивается в светлый оттенок охры, а потом темнеет.
И в который раз мысленно даю себе по ушам. Ты, Вася, совсем с катушек съехал? В голове каша, в боксерах сплошной головняк? А девочка в защите нуждается. Голуби эти шизокрылые больно странные. Юра с Ларисой. Какого хрена их днем в рощу трахаться понесло? Какие проблемы, если комнаты рядом?
– А если серьезно, Кать, может, что-то случилось, пока Юры с Ларой не было. Неспроста они тебя одну бросили, - осторожно подбираю слова, чтобы не напугать. А сам как последний балбес пялюсь на Катины руки.
Девочка режет торт, потом один кусок кладет на тарелку и передает мне. Тонкая ткань рукава плавно съезжает в сторону. В глаза бросается красная нитка изуродованной кожи. Сантиметра три, не больше.
Стопэ! Если б это было повреждение кожи от веревки, так называемый тканевый ожог, то шрам бы тянулся браслетом по периметру. А так… небольшой кусочек. Может, это тату? Специально выбила? А я разволновался. Идиот.
- Да не бросал меня никто, Василий Петрович, - вздыхает Катя, разливая по чашкам чай. – Я им сама предложила прогуляться. Это вышло спонтанно. Мне хотелось остаться одной.
- Почему?
- У них роман, им бы потискаться, а мне эта возня уже надоела. Они ведут себя как дети.
- Даже так? – приподнимаю бровь. - Странно, что их не заменили. Правилами запрещены любые личные отношения персонала.
- Так никто не знает, - вздыхает Катя.- Вы тоже никому не говорите, пожалуйста. Нельзя рушить чужие жизни. Им хорошо вдвоем. Территория охраняется. Если уж нападут, Юра сумеет меня защитить.
- А от кого ты прячешься, Кать?
- От бывшего, - нервно передергивает она плечами и на автомате касается запястья.
Всего одно движение, а у меня внутри поднимается буря. Сука. Орнитолог хренов. Найду тебя по-любому. Все кости переломаю.
- Кхм. Плохо расстались? – спрашиваю, пытаясь держаться спокойно. А внутри все клокочет от гнева. На волевых приказываю себе успокоится. Но куда там!
- Типа того, - кивает Катерина. – Его посадили даже. Но потом родственнички выкупили.
- Твари, - роняю порывисто.
- Ага, - соглашается Катя. – Говорят, он меня ищет…
- А ты?
- Прячусь и жду, когда забудет. Должен же он когда-нибудь меня забыть?
- Наверное, - киваю на автомате.
А сам мысленно усмехаюсь. Да хрен тебя забудешь, девочка! Ты одна такая.
Взгляд скользит по длинным волнистым волосам.
«Интересно, какие у Кати волосы на ощупь?» - размышляю я, в последний момент пресекая дикое желание потянуться и накрутить на палец тонкую прядку.
И услышав легкие шаги в коридоре, перевожу взгляд на торт. В кухню поспешно входит Лариса.
- Ой, вы все убрали, - тянет разочарованно.
- Позовите, пожалуйста, Юрия, - прошу, желая прогнать назойливую Катину помощницу куда подальше. – Хочу с ним потолковать кое о чем.
- Да-да, конечно, - поспешно кивает она и послушно спешит обратно, давая нам с Катей несколько минут уединения.
Мне бы насмотреться на Катерину. Запомнить. Будет ли еще возможность посидеть вот так мирно вдвоем, я не знаю, но и эту упускать не хочу.
- А хотите, я вам свои картины покажу? – неожиданно предлагает Катя.
«Йес! – ликую в душе как пацан. – Меня никто не гонит. Можно задержаться».
- Конечно, - киваю солидно. – Люблю живопись.
«Ага, знаток хренов, - хмыкаю про себя. – Ты же до последнего считал слово «биеннале» новомодным ругательством, пока знающие люди не просветили».
- Тогда пойдем, - решительно поднимается из-за стола Катя. В один шаг оказываюсь рядом. Мы стоим в непозволительной близости. Я даже чувствую запах ее волос. Нотки цитрусовых и шоколада. Вкусно. Очень. Инстинкты берут вверх. Нависаю над девчонкой тенью. Ловлю Катино дыхание. Тихое и обжигающее одновременно. И слышу как колотится мое собственное сердце.
Девчонка замирает на месте. Смотрит на меня глазами полными желания. А потом как затвор передергивает.
- Вам пора, -отстраняется резко.
Глава 9
Глава 9
- Счастливо оставаться, - отрезаю спокойно и выхожу из апартаментов.
Внутри все кипит от бешенства. Зараза маленькая обломала меня. Нет, я ее понимаю. Это я дурак. На себя злиться надо. А лучше пенделя дать бодрящего. Изловчиться и врезать. С ноги.
Маленькой израненной птичке еще надо прийти в
