когда я увидела здесь свою дочь.
Остановилась, вопросительно вздернув брови.
Иша растерянно моргнула, почтительно склонив голову.
Ее красное платье, словно яркое пламя, слепило глаза. Яркое кричащее пятно, воплощение жизни среди живых мертвецов.
Это был протест? Или вызов?
Окинув ее подозрительным взглядом, склонила голову набок, рассматривая свою осмелевшую и повзрослевшую дочь.
В ее глазах полыхало отчаяние и умирала надежда.
Она никогда не красила губы, но сегодня они искрились ярко-пурпурной краской. Ее подрагивающие на ветру шелковистые черные волосы, украшала изящная веточка золотого цветка. А лазурные блестящие тени на веках лишь сильнее подчеркивали печальный блеск темных глаз, завлекая одиноких мужчин в свою непроглядную бездну.
Девушка вздрогнула от моего недовольного цепкого взгляда.
Серебристые полоски на ее скулах, замерцали от слез, будто россыпь драгоценных камней.
— Зачем ты пришла на казнь предателя в свадебном платье? — холодным тоном поинтересовалась у нее.
Иша резко вскинула голову, но не ответила.
Застывшие слезы в глазах говорили громче ее слов.
Не обращая внимания на ничтожные торжествующие визги, доносящиеся снизу, задумчиво посмотрела на позади стоявшего Шрама.
— Как же жестока и несправедлива судьба, — равнодушно проговорила я.
Иша побледнела. А ее глаза снова наполнились слезами.
Шрам вздрогнул. Его голова брезгливо дёрнулась, а в глазах застыло презрение.
— У тебя хрупкое сердце, Иша. Его будет слишком легко разбить.
Иша знала, что сегодня оно разобьется, а с ним раскрошится и ее жизнь.
Горько усмехнулась, опускаясь с ней на диван.
Иша стиснула ткань на своём платье: внутри нее назревала буря.
Я накрыла её руку своей, чтобы та перестала теребить его.
Ее плечи сразу расслабились, но озадаченность в ее опухших красных глазах только ширилась и росла, сменяясь страхом.
Дрида вывели на площадь закованного в кандалы.
Высокий широкоплечий юноша раздраженно повел головой, оглядывая толпу.
Глаза моей дочери застыли на нем в немом ужасе. Ее лицо словно заледенело, казалось, что из ее тела вырвали душу.
Воздух внезапно сгустился над нами, стал колючим, ледяным, осязаемым.
Дрид был олицетворением войны. Предвестником грядущей бури. Предвкусителем сладкой мести и жестокой расправы. Опасная и гремучая смесь.
Сила Дрида со временем возрастет в несколько раз. Он из могущественного и великого рода, который не раз славился своей хитростью и жестокостью. Сегодня мы увидим их падение.
Сотрем их род с лица земли.
Тяжелые кандалы на щиколотках юноши не мешали ему уверенно двигаться вперед, сквозь ревущую толпу с высоко поднятой головой.
Породистые черты лица, гордая осанка. И гибкие, идеально отточенные движения.
Он был красив, как и его отец.
Стража толкнула Дрида к пустой ржавой клетке.
Остановившись, он повернулся в нашу сторону и нашел меня взглядом.
Хищно прищурившись, процедил сквозь плотно сжатые зубы:
— Я заставлю тебя страдать!
Твердый пронзительный голос, разнесся ветром по площади.
Пропустила эту фразу мимо ушей, горько усмехнувшись.
Сильный удар в спину и сбивает его с ног.
Падает на колени в жгучий песок.
Толпа ликующе завопила, бросая в него камни.
Дрид окинул высокомерным взглядом толпу, с трудом поднявшись, глухо рассмеялся.
Демонстративно сплюнув себе под ноги, поднял на меня свой ненавидящий взгляд.
Из его рассеченной раны на лбу, струилась горячая кровь, заливая глаза.
Он небрежно размазал ее по лицу, а злая улыбка на губах превратилась в оскал.
Я ощутила его страх.
Страх, который он тщательно скрывал.
Обозленные и напуганные эрны медленно окружали его клетку, тыкали пальцами и закидывали гнилыми овощами, осыпая ругательствами.
Дрид стойко принимал удары.
Задумчиво провела рукой по своему брачному браслету.
Поднимаю ладонь, заставляя всех замолчать.
Глаза Дрида блеснули льдом, а губы вытянулись в тонкую полоску.
Взглянула на дочь.
Иша смиренно сидела, безропотно наблюдая за происходящим.
Я ощущала как страх за его жизнь сжал ее горло, как щипало глаза, и как в ее душе разрасталось ядовитое пламя.
Иша подняла глаза и встретилась с его парой глаз.
Этот взгляд мне был до боли знаком…
Мое сердце сжалось и пропустило удар.
Все с трепетом ждали вердикт моей дочери.
Гнев людей с каждой минутой возрастал.
Его больше не остановить.
Поднявшись с места, проглотив ком в горле, она тихо выдавила:
— Сегодня для всех нас важный день…
Голос Иши показался сухим и безжизненным. Она сжала свое пышное платье на талии, нервно посматривая на позади стоящего хмурого Шрама, ища поддержки в его глазах.
Поднимаюсь с места, заставляя дочку сесть обратно.
Я знала, каково это…
Обрекать своих любимых на смерть.
Я на миг нырнула в свое темное прошлое.
Монотонным, неестественно ровным голосом спросила у Дрида:
— Дрид, сын Витара и Тории, хочешь ли ты что-нибудь сказать перед смертью?
Тихий всхлип за спиной.
Он принадлежал моей дочери.
Парень молча глядел на меня, прожигая глазами.
Открываю рот, чтобы продолжить…
Но кто-то из толпы прерывает меня и громко выкрикивает:
— Ублюдок. Сын шлюхи и проклятого! — сухой пропитанный ненавистью голос.
— Да!! Да! Да!! — вторили ему.
Внезапная вспышка перед глазами. Пульсирующая боль в голове. Побледнев, я резко пошатнулась.
Рашит сразу оказался рядом, придерживая за локоть.
В глазах потемнело от вспыхнувшей ярости.
— Кто это сказал?! — медленно произнесла ледяным тоном.
Я словно покрылась корочкой льда. Заглянула в сумрачную пустоту, которая все это время следовала за мной по пятам, склоняя к безумию. Она сдавила мое горло, не давая вздохнуть.
Выдергивая свой локоть из рук мужчины, стремительно пошла к лестнице.
Перед глазами внезапно поплыло, а тело послушно повело в сторону.
Шрам хотел мне помочь, но я небрежно отмахнулась рукой, не разрешая к себе прикоснуться.
— Мама…
Тьма клубилась вокруг меня, засасывала. С каждым вздохом я погружалась в нее всё глубже и глубже.
Не разбирая голосов, медленно спускаюсь вниз, придерживаясь за каждого стоящего воина.
Мне казалось, что под моими ногами извивались черные тени. Они истошно скулили, вгрызаясь клыками в мою похолодевшую плоть.
Боль проснулась во мне с новой силой. Распустилась багровым цветком.
Я плавно двигалась вперед, пока не нашла взглядом этого шакала.
— Выйди! — тут же произнесла я, изменившимся голосом.
Мой тон стал властным и глубоким.
Каждое произнесенное слово будто больше мне не принадлежало.
Сила Древних бурлила в моих венах, желала сломить его волю, и забрать его жизнь.
Тихое тревожное перешептывание между людьми становилось все громче, отчетливее. А страх на их лицах — красноречивее.
Останавливаюсь возле собравшихся самодовольных эрнов. В их глазах плескалось высокомерие. Отвращение и надменность…
Казню каждого, кто мне помешает!
Они испуганно расступались передо мной, открывая громилу.
Рваные шрамы покрывали всё его тело, а безумные глаза лихорадочно бегали по моему лицу.
— Это я сказал! И что
