соединив пальцы и обведя ближайший карандаш, Марина взмахнула кистью и уже хотела встать и идти, вот только карандаш завис в тридцати сантиметрах над поверхностью стола. Она круглыми глазами смотрела на это чудо, а после перевела взгляд на удивленного Макса. Значит это не он так над ней шутит.
Попробовала со вторым карандашом и тот тоже завис в воздухе. Она подвигала рукой из стороны в сторону и карандаш послушался, плавая в воздухе и повторяя ее движения.
— Давай-ка сходим к лекарю, — твердо сказал Макс и Марина с ним согласилась.
Было еще не поздно, поэтому Коннер Салхана, который по-прежнему оставался ее личным лекарем с радостью их принял. Внимательно выслушав их, произвел какие-то свои замеры, задумчиво похмыкал, еще раз все проверил и сказал:
— Все потоки нормализовались, с чем вас и поздравляю, — довольно кивнул он. — Еще у меня для вас новость. Вы в положении.
— Каком положении? — не поняла она.
— Марина, — улыбнулся Коннер, — вы беременны. Поздравляю.
Она растерянно хлопала глазами, боясь поверить в услышанное, а рука рефлекторно легла на живот.
— Вы уверены?
— Абсолютно, — уверенно сказал лекарь. — Правда я не могу понять вы беременны из-за того, что потоки нормализовались или они нормализовались из-за того, что вы беременны.
Да ей сейчас вообще без разницы что было первым, курица или яйцо. Она беременна. Беременна! Наконец-то!
Максимиан крепко обнял ее и часто задышал ей в шею. Дальше пошли слезы, поцелуи, слова счастья, а после ее еще раз тщательно обследовали и дали необходимые рекомендации. Когда все закончилось, Макс непреклонно сказал:
— Мы едем домой.
— А как же свидание? — возмутилась Марина. — К тому же нам стоит это отпраздновать.
— Я хотел покататься на лодке по озеру в парке, но вдруг ты упадешь в воду и простынешь, так что нет, никакого озера и лодки. Отпразднуем дома.
Марина закатила глаза, заранее предчувствуя что ее обложат подушками, как бесценную хрустальную вазу, на которую даже дышать нельзя, и уже почти видела их ссоры из-за его чрезмерной опеки, но широко улыбаться не перестала.
В повозке она села к нему на колени в кольцо сильных рук и уткнувшись лицом в шею думала о том, что произошло в последние дни. Нужно быть совсем тугодумом чтобы не связать ее встречу с Мариэль и долгожданную беременность.
Тац ведь говорил, что со временем она врастет и укорениться в этом мире и никто не сможет сказать, что она двойник. Вот только похоже своими переживаниями и мыслями о прошлом с незавершенными делами Марина сама держалась за тот мир и не могла его отпустить. Поэтому и забеременеть скорее всего не могла и ее самое первое осознанное заклинание не работало как надо, но стоило ей убедиться, что с Мариэль и родителями все в порядке, как все пришло в норму. Хотя назвать сейчас ее состояние нормой слишком мелко и ничтожно.
Она счастлива.
Абсолютно и безоговорочно счастлива.
Эпилог
20 лет спустя
— Максим ты отвез Витю в училище? — крикнула Марина, выходя из кухни и вытирая руки полотенцем.
— Да.
— А Дашу на пение?
— Да, я всех отвез, все сделал, ничего не забыл, — с улыбкой сказал Макс подходя к ней и быстро поцеловал в губы. — Не переживай так сильно тебе вредно.
Марина уже в третий раз ходит с пузом и, хотя рожать ей только через два месяца, Макс запретил ей ездить в бюро, и она работала из дома. Не перегружаясь, когда захочет и с заботой о себе потому даже на третий раз муж носился с ней как будто она стеклянная и может сломаться от любого дуновения ветерка.
В первую свою беременность Макс вообще хотел сразу запереть ее дома, выпуская лишь на вечерний променад в сад и то только потому, что прогулки полезны, но Марина руганью, спорами, ссорами и даже иногда слезами отстояла свое право на работу. На целых пять месяцев.
Правда, когда через две недели Макс понял, что Марина от скуки готова волком выть и лезть на стены, позволил ей работать из дома, иногда выезжая в бюро под его присмотром. К тому же лекарь подтвердил, что Марине нужно какое-нибудь занятие, иначе возможно нервное истощение. Работа у нее все равно интеллектуальная, а не мешки в порту таскать, и раз Марина не умеет рукодельничать и играть на музыкальных инструментах то ей стоит вернуться к тому, что она любит и умеет делать — проектировать и строить.
Когда Коннер, сидя у них на диване, говорил об этом Максу, то старался сильно не потеть и не коситься на довольно улыбающуюся Марину. Потому что она успела перекинуться с ним парой слов до того, как к ним вышел Максимиан. Схватила лекаря за предплечье с силой сжав, и с угрозой в голосе прошептала Коннеру на ухо, что если он не уговорит Макса отпустить ее на работу, то она выест мозг чайной ложечкой не только мужу, но и ему.
К третьей беременности ей позволили работать уже целых семь месяцев. Прогресс, однако. Хотя Макс не мог постоянно быть дома, поэтому Марина втихую переписывалась с Силанисом, которого оставила заместителем, и продолжала работать столько сколько могла. Периодически правда приходилось успокаивать эльфа, что инквизитор ни о чем не узнает, а поэтому и прибить не сможет, но это уже мелочи.
Каждый раз ей хотелось поскорее родить не столько ради того, чтобы избавится от тяжелого живота, ноющих ног и поясницы, а чтобы Максимиан перевел свою гиперопеку на новорожденного. Тут Марина ни разу не возражала, с радостью сгружая ему ребенка, потому что отцом и нянькой Макс оказался превосходным, часто давая ей отдохнуть.
Первого сына назвали каким-то древним и гордым именем — Виталион, которое она переделала на ласковое и домашнее — Витя. Сын, как Марина и предполагала, оказался полной копией отца, такой же серьезный и невозмутимый, что в детстве выглядело весьма мило и она гадала это все гены или он просто берет пример с отца. Сошлась на том, что все вместе.
Дочь, которой сейчас было одиннадцать, назвали Дарьяной, а дома, понятное дело, просто Даша и она… тоже была полной копией отца. Только женской.
Честное слово у Марины было такое чувство будто она в процессе вообще не участвовала, и кто-то просто взял и отксерил от ее мужа сначала мальчика, а
