– по концепции, по замыслу, по тому, как тонко и умно выстроил ее Аркадий, как отсылки к работам Палладио коррелировали с произведениями русских архитекторов и художников. А если бы можно было выглянуть из прикрытого защищающими от солнца жалюзи окна, то прямо напротив можно было бы увидеть Сан-Джорджо Маджоре со знаменитым собором Палладио. Выставку замыкали потрясающая инсталляция Александра Бродского из коллекции музея PERMM[51] и чудесный анимационный фильм, который показывал, как знаменитые постройки Палладио, постепенно трансформируясь, превращаются в знаковые творения русских и советских архитекторов.
Это был поистине восхитительный проект, и приехавшие на открытие ведущие российские, а потом и итальянские журналисты единодушно признавали это – недаром позднее газета Correre della Sera назвала выставку «Палладио и Россия» одной из десяти лучших выставок года, организованных в Италии. Очень хорош был и каталог, изданный нами на итальянском языке: Сильвия Бурини помогла найти профессиональных переводчиков – вот где пригодились спонсорские средства. Я до сих пор считаю это издание в числе лучших каталогов выставок, организованных при моем участии. Мы работали над ним с Ириной Тархановой, одним из самых талантливых в России художников книги, это был очень напряженный и кропотливый труд, хотя мы видели, что результат будет уникальным. В какой-то момент, когда мне стало ясно, что книга может не успеть к открытию, я вынуждена была сказать Ирине, что каталог нужен к вернисажу, а не после него. Она все поняла, свернула зачищение каких-то никому, кроме нее, не видимых деталей и передала макет в замечательное итальянское издательство L.E.G.O. в Виченце – публикацию координировал известный ученый-русист Томмазо Ребессани, хороший знакомый Ирины. Монтаж выставки заканчивается, а я получаю сообщение от Томмазо, что из-за франкфуртской книжной ярмарки все типографии заняты, что он печатает книгу, но нет возможности ее переплести. Я вынуждена была повторить ему то, что уже говорила Ирине Тархановой, – каталог нужен к открытию, ни днем позже, и тут Томмазо предлагает следующий вариант: он печатает сто экземпляров каталога, загружает их в свою машину, везет в Тревизо, где эти сто экземпляров смогут срочно переплести, и к середине дня доставляет их в Венецию – на том и договорились. И вот, в назначенный день в три часа дня я жду его в кафе в Музее Коррер, а пресс-конференция должна начаться ровно в пять. Появляется взмыленный Томмазо в джинсах, с портпледом в руках, и говорит, что привез сто экземпляров каталога и ему надо помочь разгрузить их на причале и отвезти в музей. Но главное, он держит в руках напечатанный и переплетенный экземпляр. Я взяла книгу в руки и просто влюбилась в нее, не только дизайн и содержание, но и качество печати были исключительными. Каталоги быстро перевезли на тележках с причала у собора Сан-Марко, а один экземпляр выложили на специальном пюпитре в магазине Музея Коррер прямо на входе. Все сотрудники музея во главе с Габриэллой Белли, приехавшей на открытие выставки, сбежались на него посмотреть – знаменитый Музей Коррер никогда не издавал книг такого уровня и качества. А сам Томмазо через полчаса уже предстал на открытии в безупречном костюме с галстуком-бабочкой и подарил Эрмитажу – одному из главных участников выставки – потрясающее факсимильное издание Палладио, напечатанное в типографии «Оливотто».
Выставка пользовалась в Венеции большим успехом и стала уникальным по уровню и сложности проектом в истории РОСИЗО. Не случайно Наталья Самойленко – к тому моменту директор музея в Царицыне – немедленно решила показать эту выставку в Москве в знаменитом Хлебном доме, построенном великим Баженовым.
Вторым интереснейшим проектом в рамках программ Годов культуры, которые удалось подготовить в течение первого года моей работы в РОСИЗО, стала выставка в Швейцарии, в Женеве, открытая в декабре 2014 года. Это был год России – Швейцарии, 200-летний юбилей установления дипломатических отношений, и нам показалось интересным сделать художественную выставку, которая бы через призму искусства и культуры рассказала о впечатляющей истории взаимоотношений и взаимовлияний двух стран.
Это был сложный многосоставный проект, он получил название «Русская Швейцария», мы придумали и разработали его вместе с Анной Пахомовой, ставшей его куратором. Получилась выставка, которой можно было гордиться – с яркой необычной концепцией, с интереснейшими экспонатами, предоставленными ведущими музеями России. Анна Пахомова дважды ездила в Швейцарию на переговоры с разными музеями при поддержке посольства России, но договориться о показе этой выставки удалось только в самый последний момент, и ее принимал прекрасный, хотя и достаточно камерный Музей швейцарского зарубежья в Женеве. Экспозиция открывалась 16 декабря, в тот самый день, когда рухнул рубль, что не испортило атмосферы праздника, и все приехавшие на открытие директора и представители российских музеев, а также приглашенные нами отечественные журналисты оценили по достоинству сделанный в кратчайшие сроки, сложный, тонкий и остроумный проект. В прежние годы РОСИЗО не было генератором смыслов и содержания и выполняло чисто организационные функции – тематику и состав экспозиций определял, как правило, ведущий выставку государственный музей, и эти два проекта 2014 года показали, что мы идем правильным путем, предлагая и создавая выставки, а не просто обслуживая их организацию.
Тогда же мы с Анной Пахомовой очень серьезно работали над проектом, который вначале предлагали к показу в Швейцарии, но не смогли оперативно найти подходящее место экспонирования и решили реализовать его в другой стране в следующем, 2015 году, который был объявлен перекрестным годом языка и литературы России и Германии. Это была выставка русской иконописи, сформированная Анной Пахомовой и директором Кирилло-Белозерского музея-заповедника Михаилом Шаромазовым на основе коллекций музеев Русского Севера, с шедеврами иконописи XVI–XVIII веков. Нужно было найти для нее партнера в Германии, и Анна предложила Музей иконы во Франкфурте, директора которого, господина Рихарда Захарука, хорошо знала. Кураторам удалось собрать замечательную выставку, вот только бюджетное финансирование, которое на нее выделили, оказалось сильно урезанным, как, впрочем, и финансирование на выставку в Венеции, но в случае с Франкфуртом РОСИЗО не удалось найти спонсорские средства, и от проведения этой выставки пришлось отказаться.
Зато в рамках этого перекрестного года языка и литературы нам удалось сделать блестящую выставку русской футуристической книги в Лейпциге, в Музее книги при Немецкой национальной библиотеке, куратором этого проекта была Инна Балаховская. Выставка называлась «Образы слов: текст и шрифт в русском авангарде», и до сих пор ее концепция и состав остаются актуальными – подтверждением этому стала сделанная молодыми кураторами экспозиция, посвященная схожей теме и открытая в 2023 году в выставочном центре «Зотов».
Говоря о выставках, организованных РОСИЗО в 2014 году за рубежом, я не могу не рассказать о ретроспективах советского художника Виктора Попкова, сделанных в Венеции, в Ка-Фоскари, и в Лондоне, в знаменитом Сомерсет-хаусе, в самом центре британской столицы, где в течение семи лет находился филиал Эрмитажа. Выставка Попкова в залах Академии
