им путь.
Весной 971 года под Доростолом греческая армия окружила войско русов. Шансов на победу у Святослава не было, но он решительно отверг все предложения об отступлении.
«Повесть временных лет»:
«И пошел Святослав на греков, и вышли те против русских. Когда же русские увидели их – сильно испугались такого великого множества воинов, но сказал Святослав: "Нам некуда уже деться, хотим мы или не хотим – должны сражаться. Так не посрамим земли Русской, но ляжем здесь костьми, ибо мертвые сраму не имут. Станем крепко, а я пойду впереди вас: если моя голова ляжет, то о своих сами позаботьтесь". И ответили воины: "Где твоя голова ляжет, там и свои головы сложим"».
Никогда еще греки не сталкивались с таким яростным сопротивлением. Но византийские части регулярно получали подкрепления, а Святослав в изматывающих боях потерял бо́льшую часть воинов, двух ближних воевод, и сам был ранен. Оборона крепости длилась более трех месяцев.
Лев Диакон, «История»:
«Росы, стяжавшие среди соседних народов славу постоянных победителей в боях, дрались, напрягая все силы. Ромеев же одолевали стыд и злоба, что они потеряют в короткое время свою великую славу, потерпев поражение от народа, сражающегося в пешем строю».
Святославу хватило мужества принять самое тяжелое решение в своей жизни. Князь предложил императору мир на своих условиях: русские покидают Болгарию, отпустив пленных, греки же беспрепятственно пропускают русское войско по своим землям, снабдив его провиантом и дав богатые отступные; восстанавливаются в полном объеме торговые и военные союзы Руси с империей. А русские покинут Болгарию, отпустив всех пленных и впредь будут неукоснительно соблюдать условия договора.
Император безоговорочно принял все условия. Был подписан договор, в котором Византия обязывалась платить Руси дань, а русские, в случае любых посягательств на византийские границы, обещались защищать их силою своего оружия. Текст договора целиком сохранился в летописях.
«Повесть временных лет»:
«Согласно второму соглашению, которое состоялось при Святославе великом, князе киевском, и при Свенельде, писано при Феофилове Синкели от Иоанна, прозванного Цимисхием, цесаря греческого, в Доростоле, месяца июля в год 971. Я, Святослав, великий князь киевский, как клялся, так и утверждаю настоящим договором присягу свою, что хочу […] иметь мир и крепкую дружбу с большим цесарем греческим и с Василием, и с Константином […] во веки веков. Никогда я не буду посягать на землю вашу, не собирать людей против нее […] А если другой кто-нибудь посягнет на землю вашу, то я буду противником ему и буду биться с ним…».
Тем не менее перед отъездом, наслышанный о греческом вероломстве, Святослав заподозрил неладное и пожелал личной встречи с императором. Он хотел посмотреть в глаза греческому царю, чтобы убедиться, что тот не лукавит.
Лев Диакон, «История»:
«Государь, покрытый вызолоченными доспехами, подъехал верхом к берегу Истра. Показался и Сфендослав, приплывший по реке на скифской ладье; он сидел на веслах и греб вместе с его приближенными, ничем не отличаясь от них. Одеяние его отличалось от одежды его приближенных только чистотой. Сидя в ладье на скамье для гребцов, он поговорил немного с государем об условиях мира и уехал».
В византийских источниках указано, что провианта – хлеба – русичам было выдано на 22 000 человек. Две трети воинов погибло. Но ладейный флот был спасен, и дружинники не утратили ни строя, ни боевого духа. Не привыкшие к поражениям, они согласились покинуть крепость Доростол, лишь услышав от Святослава обещание вернуться, если византийцы прекратят платить дань.
Русское войско отправилось в обратный путь. Святослав был мрачен. Ему не давала покоя его ущемленная воинская гордость. Когда флот подошел к днепровским порогам, опытный воевода Свенельд предупредил князя: нужно обходить пороги дальним путем, у реки может быть печенежская засада. Но Святослав и слышать об этом не хотел. Кто боится, тот пусть трюхает по бережку. А он, великий воин, привык смотреть в лицо опасности. И не каким-то печенегам, пожирателем вшей, угрожать ему… Возможно, именно такого ответа и ожидал мудрый воевода. Сам он со своей дружиной предпочел идти в обход.
Свенельд возглавил основные войска и повел их вокруг порогов, волоком таща бо́льшую часть ладей. Нетерпеливый Святослав повел самые крепкие корабли с дружиной (возможно, небольшой ее частью) напрямик. И попал в засаду.
«Повесть временных лет»:
«В год 972. Когда наступила весна, отправился Святослав к порогам. И напал на него Куря, князь печенежский, и убили Святослава, и взяли голову его, и сделали чашу из черепа, оковав его, и пили из него».
Второй князь из рода Рюриковичей, Святослав поднял славу русского оружия на недосягаемую высоту и остался величайшим воином в истории династии. Он на много сотен лет вперед предвосхитил движение Русского государства на Балканы. Но ему не удалось присоединить дунайские земли так же как это не удастся его дальним потомкам. Он изменил расстановку сил в Евразии, разгромив могущественный Хазарский каганат, но, обрушив хазарский заслон на границе Великой Степи, открыл дорогу на Русь новым волнам кочевников. Он присоединил к Киеву земли вятичей, уличей и тиверцев, увеличив территорию Русского государства на треть, но укрепить его не успел. Временный раздел Руси между сыновьями князя Святослава оказался его завещанием, и это решение поставит страну на грань полного распада и вызовет первую в истории Рюриковичей братоубийственную войну.
Ярополк Святославич
В 972 году, когда погиб князь Святослав, его старшему сыну, Ярополку, было уже около 18 лет. Среднему, Олегу, примерно 16 лет. Младшему, Владимиру, – 14. Временный раздел Руси между сыновьями на время похода оказался завещанием Святослава. Единое государство распалось на уделы. Формально столицей оставался Киев, в котором правил юный Ярополк. Хозяином соседней Древлянской земли был его брат Олег. И далеко на севере, в Новгороде, сидел младший брат, Владимир. Пока Святослав был жив и воевал, жили мирно, потому что делить было нечего. Но прошли годы, отец погиб, а мальчики стали юношами…
Ярополк привык во всем слушать бабку, княгиню Ольгу, у нее учился управлять государством. Отца почти не знал, про его мать ничего не известно, кроме того, что она тоже была княжеского рода. Став князем, Ярополк намеревался продолжить реформы Ольги, укреплявшие внутриполитические и дипломатические устои страны. Он даже начал чеканку собственной монеты, – пусть и копировавшая арабский дирхем, она все же стала первой в истории Древнерусского государства.
Чтобы отомстить за отца и укрепить границы, Ярополк пошел войной на печенегов, разбил их и обложил данью. Но возобновлять завоевания Святослава не стал. Он кардинально сменил не только способы, но
