в этой конуре, с чем и разбудил Гурудзи:
— Когда закончишь мыть полы — найди мне подходящую конуру, — сообщил я ему. — Желательно поблизости от работы. На худой конец где-нибудь в Синдзюку.
Прогнивший монах заверил меня, что сделает дело в лучшем виде (чем изрядно меня испугал), и принялся переодеваться в очередную свежую сорочку. Я надел свежекупленный костюм и, любуясь на образ в зеркале, напоследок погоревал об отсутствии бабочки. Без десяти восемь мы прибыли к зданию, где расположилась «Shining Star»: после сияющих стеклянных небоскрёбов, кирпичное трёхэтажное здание, покрытое осыпающейся штукатуркой, показалось настоящим сараем. В дверях нас встретил дружелюбный охранник, который попытался проверить пропуска; я кое-как обрисовал ему ситуацию, после чего он принялся с кем-то переговариваться по рации.
— Молодцы, ребята, пришли вовремя, — весело промурлыкала Намия, поймав нас в коридоре: я поморщился от дымной струйки, текущей с сигареты, которую она не выпускала из зубов. — По традиции, в Японии начинают работать в восемь утра. Но мы здесь не уважаем традиции, ибо иначе не добиваемся успеха, поэтому начинаем работать в семь-тридцать. А это, стало быть, наш новый уборщик?
Гурудзи раскланялся и принялся убеждать Намию, что никто лучше него не справляется с метлой и тряпкой во всём Кансае.
— Тебе отдельно скажу: к восьми часам утра уборку уже нужно закончить, — сообщила Намия. — Но на первый раз прощаю. Проходите на планёрку, там и познакомитесь со всеми.
Мы проследовали в увешанное шторами помещение, напоминающее школьный актовый зал. Едва мы пересекли порог, нас оглушил дикий гвалт девчачьих голосов. Комната была заполнена школьницами — на вид от тринадцати до шестнадцати лет, которые, сбившись в кружок, что-то наперебой доказывали друг другу и размахивали руками на «дан-кен-по». Заметив нас, они на мгновение замолчали, но вдруг что-то сообразили и с громкими воплями «Умибозу! Умибозу!» бросились на опешившего Гурудзи. Через мгновение он оказался на полу, облепленный десятью школьницами, которые шлёпали его по голове, висели на руках и ногах, одновременно пытаясь оторвать кусок от мантии. Я снял с головы невидимую шляпу, поклонился и объявил:
— Так закончил свою жизнь Икэясу Гурудзи, фальшивый и насквозь прогнивший монах. Покойся с миром.
Громкий окрик Намии вернул девчонок в чувство:
— У вас что, работы нет? Все номера отрепетированы?
— Токиминэ-сан обещал нам сюрприз, — провозгласила милым голоском одна из них, явно главная заводила, первая бросившаяся на Гурудзи. — Вчера он обещал, что приведёт театрального актёра, и что мы будем ставить мифологическую постановку, а потом вместе с ними будем снимать новый клип, и оказалось, что это Умибозу, а теперь…
— Во-первых, я не Умибозу, — прохрипел полузадушенный Гурудзи. — Никакой я не морской монах, а горный и солнечный. Во-вторых, никакой я не актёр. Ну а в-третьих, это не должно вас смущать, если вы захотите пригласить меня сыграть кого-нибудь на сцене. Я, между прочим, очень харизматичный.
Девочки засмеялись, и я непроизвольно зажал уши руками. Намия коротко представила нас двоих, увела Гурудзи за собой — «подписывать документы», и в комнату вполз худой парень в очках — в том самом чёрном костюме, которые за последние несколько дней я успел возненавидеть:
— Токиминэ Марумаса, продюсер, менеджер и прочие профессии, всё в одном лице, — представился он. — Прошу пожаловать на курс молодого бойца. Мне будет очень приятно работать с вами.
Он мне сразу не понравился: Токиминэ говорил слегка визгливо и торопливо глотал слова, будто они убегали изо рта и он пытался их догнать. Квадратные очки и слегка выступающие передние зубы делали Токиминэ похожим на крысу. Я удивился, что настолько невзрачный парень работает в айдору-агентстве, но, как оказалось, с девчонками он справлялся весьма достойно:
— Актёр придёт позже, — объявил он. — Поэтому сегодня занимаемся по плану. Хикари, Мидзу и Вакаба!
— Тут! — выскочила вперёд троица самых юных из девичьей компании. Я заметил на их руках одинаковые красные браслеты — из тех, которыми в школе обмениваются лучшие подруги. — Группа «Ai Ai Moriyama» всегда в сборе!
— Продолжайте репетировать номер к пятничному показу. Вечером можете примерить костюмы — объявил менеджер и, не дожидаясь согласия, обратился к следующим девушкам: — Амаса и Микото!
— Да куда мы денемся, — пробубнили две девицы, сохранявшие невозмутимость во время всего представления.
— В час дня — в студию. Приехал автор текстов, и у вас будет ровно час, чтобы объяснить ему, какую песню вы хотите. Всё ясно?
— А когда будет актёр? — проворчала сидящая в дальнем углу хмурая девчонка. — Вы обещали нам, что будет актёр.
— Сюрприз должен быть сюрпризом, иначе он не имеет смысла, — ответил Токиминэ под недовольное «бу-у-у», и окинул взглядом оставшихся пятерых: — Все остальные едут со мной и Хошино-сан. Мика снимает клип, и им нужна массовка, так что готовьтесь танцевать.
Мы погрузились в микроавтобус. Я занял место возле окна, что оказалось ошибкой: меня тут же окружили и принялись щипать. Девчонки-айдору оказались бойкие и боевые, и моим бокам пришлось выдержать настоящую осаду, и я почел за лучшее капитулировать, пустив одну из них к окну. Пока мы ехали, девчонка (оказалось, что её зовут Дзюнко Арика) продолжала меня допытывать фотографиями своей кошки — миссис Коготок, которую она снимала на телефон, едва не каждую минуту, пока находилась дома, и прожужжала мне все уши весёлыми историями из кошачьей жизни (которые обычно сводились к тому, какой именно предмет свалила хвостатая разбойница), и в конце концов взяла с меня клятвенное обещание — подписаться на смол-ток, где фотографий, по заверениям, было намного больше. Я решил не спорить и исполнил просьбу прямо в автобусе, чем привёл школьниц в несказанный восторг.
Мои страдания завершились, когда мы прибыли на двор огромного дома, явно принадлежащего кому-то из тех богатых японцев, кто сделал состояние на экспорте электроники в семидесятые. Охранники пересчитали девчонок, сверили документы и увели вглубь сада. Нас проводили в небольшую гостевую комнату (охранники при этом то и дело косились на мой свежекупленный костюм), где Токиминэ разлил чай и принялся объяснять мне правила игры.
— Мы постоянно возим наших девочек на съёмки клипов, — сообщил он, прихлёбывая чай. — Иногда просто посмотреть, но сегодня повезло, и мы пристроили их в массовку.
— Почему просто не потратить время, чтобы отрепетировать новые песни? — спросил я. — Не похоже, что они уже стали готовыми звёздами.
— Они и не станут, — покачал головой Токиминэ и, поймав мой вопросительный взгляд, пояснил: — Даже в такую маленькую контору, как наша, приходят десятки девочек. Некоторые из них не умеют петь, некоторые не умеют танцевать, некоторые глупы и капризны, и мы их прогоняем. Мы оставляем только
