мы отчасти могли бы прояснить этот вопрос, — сказал Фроди. — К нам попали кое-какие записи.
— Вот как?
— Не здесь и не сейчас, — поднял руку король.
— Возвращаясь к вопросу обороны, ведь вы могли бы нанять наемников, — заметил Маскариль.
Сочтя что рыба достаточно прожарилась, Яо Чан поднялся с шезлонга и разложил её по плоским деревянным блюдам. Маскариль принялся хрустеть ручной меленкой, посыпая свою порцию перцем и кориандром, а затем выжал половинку лимона.
— При всем уважении к компаниям Иджис, наемники не столь надежны, как взаимовыгодные экономические связи и военный пакт, — пояснил Яо Чан.
Фроди отделил филе от хребта и с удовольствием отведал деликатес. Даже в «Раннамаари» по-настоящему свежую морскую рыбу найти невозможно. Её перевозят по космосу в холодной воде и тесноте, на грани сна и она за время пути теряет многие вкусовые нюансы.
— Лично я не вижу препятствий к заключению договора, — произнес Фроди, вытирая пальцы салфеткой. — А как далеко простираются ваши полномочия, советник?
— Я имею полномочия парафировать договор, ваше величество. И мы можем быстро организовать официальное подписание через почтовую службу.
— Что ж, надеюсь дело не затянется, — сказал Фроди.
Гости покинули купол вполне довольные и рыбалкой, и ужином, и разговором.
— Хоть он с виду и европеец, а говорит витиевато, как настоящий китаец, — произнес Фроди, когда они забрались в коптер.
— Вы тоже заметили это, сир? — усмехнулся Маскариль. — Ещё одно доказательство доминирования культуры над генами.
* * *
Мальчишник короля проходил в одном из злачных заведений Милады с пафосным названием «Променад де ля Круазет». Когда-то именно в нем начался путь Фроди к трону. И вот теперь ему предстояло перевернуть следующую страницу — создать королевскую семью.
Компания состояла всего из двух человек. Самого короля и его верного товарища Маскариля. Фроди мог бы пригласить и больше друзей, но только Маскариль мог понять его тоску по прошлой жизни, которая нет-нет да накатывала на короля. И в общем-то, предстоящая свадьба стала лишь поводом пройтись в последний раз по злачным местам Милады. Как в старые добрые времена. Во истину добрые.
— Интересный поворот. — произнес Маскариль, выпустив к потолку облачко дыма.
Они с Фроди сидели на подушках в наполненной сумраком комнате. Перед ними стояла дымящаяся трехуровневая аркада. Обнаженные девушки разминали им плечи.
— Что ты имеешь в виду на этот раз? — приоткрыл глаза Фроди. — Честно говоря, все последние годы у нас состояли из одних поворотов. Мы точно на каком-то проклятом ралли.
— Что есть, то есть, — Маскариль выбрал очередной мундштук и затянулся, наслаждаясь контрастом вкуса и ощущений. — Я имею в виду Яо Чана и того странного просителя, который собирается сбагрить нам заключенных в обмен на защиту. Его мир мог бы набрать наемников за те же средства, но предпочел выбрать нас.
— Доктор Чжи Хён? И что? Геронтологи захотели убить одним выстрелом сразу двух кенгуру.
— Нет. У них не было проблем с зеками, мой король. В том-то и дело. Они собираются прислать к нам каких-то мелких жуликов, которым и сроку-то лет пять выписали, а могли бы и условно осудить.
— Так в чем, по-твоему, дело?
— Они видят в нас опору, в отличие от наемников. Определенный центр силы.
— Допустим.
— Это настоящая революция, мой король!
— Не произноси таких слов, Маскариль! Ты знаешь, мы, короли… но что ты имеешь в виду?
— Наш презренный бизнес (и не спорь он презренный) превращается в нечто иное, чем просто пенитенциарная рента. Мы создаем своё политическое пространство. Альтернативное экспансии Марбаса и каким-то еще проектам. И люди начинают это понимать. И выбирают нашу сторону. Война это тот самый «бог из машины» античной драмы. Она смешивает карты, сносит с доски фигуры, меняет расклад. Зашедший в тупик развития мир в результате войны обретает новые смыслы, новую структуру.
— Марбас говорил что-то о первых звездах, как мне помнится? — заметил король. — Я знаешь ли почитываю научпоп иногда. И посмотрел, что там к чему.
— Да, он говорил о первых звездах нам с Гарру. Первые звезды, что зажглись вскоре после Большого взрыва из рассеянных облаков водорода. Он собирался стать одной из таких звезд! Но если следовать аналогии, то звезд, то есть центров сбора новых социально-политических структур, должно быть множество.
— Если следовать аналогии Марбаса, то эти звезды недолговечны, — добавил король.
— В масштабах истории это не имеет значения, — отмахнулся Маскариль. — Империи вообще недолговечны. Они вспыхивают, разлетаются и гаснут, оставляя после себя островки большей или меньшей организованности. Как сказал один из древних философов «Город — цветок, Империя лишь ветер, разносящий семя». Но я не об этом, мой друг. Наше королевство вполне может стать одной из таких звезд. Доктор Чжи Хён — первая ласточка. Первая так сказать, молекулка водорода. А вторая молекулка это Гуншу.
— Гуншу хотят получить Гарру в качестве командующего экспедиционными силами, — Фроди сделал короткую затяжку из одного мундштука, потом длинную из другого. — Чжи Хён тоже отзывался о нашем капитане в превосходной степени. Полагаешь, стоит согласиться?
— Очень удачно, что они с Ильсоном расположены в одной группе звезд, — заметил Маскариль. — Это позволяет нам создать уже не базу, а настоящий плацдарм рядом с Гамильтоном, на который точит зуб Марбас. Кроме того, там неподалеку еще пара планет наших клиентов. Так что я бы отправил туда лучшего.
— Дадим ему командора, — подумал вслух король Фроди. — Или сразу дать адмирала?
— Он любит командовать с мостика и не любит штабную работу. Оставь ему командование кораблем. В эту воду лучше входить постепенно.
— Значит командор. А что на счет тебя, ты опять улетишь? Бросишь меня на эту ораву сенаторов?
— Ну, мой король… Я тебе не Фальстаф, хотя пьянствую тут с тобой, и не Шико, хотя разбираюсь в делах государства. Юмор мой тебе не нужен, у вас это, похоже, фамильное, да и компания не нужна больше. Ведь теперь у тебя молодая жена. Что до советчиков, то во-первых, их у тебя полно без меня, а во-вторых, ты и сам неплохо научился править. Рядом с Гарру я хотя бы принесу пользу. Наш Ивор не слишком умеет ладить с людьми, особенно с политиками.
— Но на этот раз ты не полетишь праздным
