пребывает телесно. «И Он будет говорить им всё, что Я повелю Ему», – так говорит Книга Второзакония о том Пророке, Который придет; о Том Пророке, Которого за много веков до Его рождения приветствовали словами: «Благословен Грядый во имя Господне».
Всё, что будет говорить Иисус, будет исходить от Отца. Пророк в тот момент, когда Бог заставляет Его пророчествовать, становится, если хотите, рупором, через который к людям обращается Бог. «Голос вопиющего», – говорит о себе Иоанн Предтеча. В нем, как подчеркивает сам Предтеча, значим именно голос, те слова, с которыми заставляет его обратиться к народу Бог. Но в другое время пророк оказывается обычным человеком, который произносит обычные слова, чтобы эти слова – как и всё то, что мы говорим в нашей жизни, – были кем-то услышаны, а потом забыты. Пророк только в тот момент возвещает слово Божие, когда этого требует от него Сам Бог.
Другое дело – «Сын Мой возлюбленный», как услышали это имя Иисусово апостолы на горе Преображения. Он не передает людям конкретные слова, которые в этот момент вкладывает Бог в Его уста, – Он Сам воплощает в Себе Слово Бога. Всё, что Он говорит, исходит из того сердца, через которое с Ним говорит Отец. В каждом из нас есть искра Божия. В каждом из нас в той или иной степени действует Дух Святой. И в лучшие моменты нашей жизни все мы становимся духоносными. В служении пророков это проявлялось особенно. Иисус из Назарета – казалось бы, такой же человек, как мы. Такой же пророк, как Исайя, Иеремия, Иезекииль, Амос или Захария. Но Он несет в Себе не просто искру Божию, как все остальные, но именно полноту Бога, которая пребывает в Нем телесно. И поэтому всё, что Он говорит, каждое Его слово, исходит от Бога, каждое Его слово есть выражение той полноты Отца, которая пребывает в Нем. В этом, наверное, и заключается тайна богочеловечества Иисуса, тайна, перед которой люди очень часто останавливаются, – не в недоумении, а со своим человеческим ее толкованием. И одни стремятся увидеть в Иисусе только пророка, только человека, только учителя, а другие, наоборот, только Бога. Одни оказываются, если прибегать к богословской лексике, арианами, другие – монофизитами.
Вместе с тем, наша задача заключается не в том, чтобы при помощи человеческих критериев оценить служение Иисусово, а совсем в ином: в том, чтобы остановиться благоговейно перед тайной Его служения и понять, что такое «полнота Божия, пребывающая в Нем телесно»[120]. Сделать это помогает Священное Писание, и не в последнюю очередь этот древний текст, с которого ведет свою историю мессианская природа религии Ветхого Завета, то ожидание Грядущего в мир, которым пронизана, начиная с восемнадцатой главы Книги Второзакония, вся Библия, вплоть до последнего стиха последней книги Ветхого Завета. То ожидание, которое стало явью в тот момент, когда Ангел возвестил Марии: «Ты родишь Сына». То ожидание, которое стало реальностью с того момента, когда услышал благовестие от Ангела Иосиф, как об этом рассказывает Евангелие от Матфея. И тогда мир сказал: «И Слово стало плотию»[121].
17. Книга Второзакония. Гл. 19. Ст. 15–21
Недостаточно одного свидетеля против кого-либо в какой-нибудь вине и в каком-нибудь преступлении и в каком-нибудь грехе, которым он согрешит: при словах двух свидетелей, или при словах трех свидетелей, состоится (всякое) дело. Если выступит против кого свидетель несправедливый, обвиняя его в преступлении, то пусть предстанут оба сии человека, у которых тяжба, пред Господа, пред священников и пред судей, которые будут в те дни. Судьи должны хорошо исследовать, и если свидетель тот свидетель ложный, ложно донес на брата своего, то сделайте ему то, что он умышлял сделать брату своему; и так истреби зло из среды себя.
И прочие услышат, и убоятся, и не станут впредь делать такое зло среди тебя. Да не пощадит (его) глаз твой: душу за душу, глаз за глаз, зуб за зуб, руку за руку, ногу за ногу. (Какой кто сделает вред ближнему своему, тем должно отплатить ему.)
Втор 19:15–21
Прочитанный нами сейчас отрывок, на первый взгляд, производит впечатление чисто юридического текста. Речь идет о том, что судить человека можно, только выслушав не одного, а хотя бы двух свидетелей, потому что один вполне может сказать неправду, для того чтобы оклеветать человека. Свидетелей – это понятно из самой сути ситуации – можно допросить по отдельности, задав им какие-нибудь каверзные вопросы, и таким образом понять, говорят они правду или нет. Если же свидетель один, то его просто нельзя слушать, потому что установить, до какой степени он прав, невозможно. Всё это, казалось бы, понятно.
Но дальше идет текст, чрезвычайно известный и, как правило, понимаемый в высшей степени поверхностно: «Душу за душу, око за око, зуб за зуб, руку за руку, ногу за ногу, – так говорится в 21 м стихе девятнадцатой главы Второзакония. – Какой кто сделает вред ближнему своему, тем дóлжно отплатить ему»[122]. Следует ли из этого текста, что такова была юридическая норма, или нет? Этот вопрос очень важно поставить и попытаться его решить, хотя бы для того, чтобы понять: а что хочет сказать Иисус, когда в Нагорной проповеди произносит Свои знаменитые слова: «Вы слышали, что сказано: “око за око и зуб за зуб”. А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую»[123].
Я обращаю внимание прежде всего на то, что Иисус сначала обращается, если хотите, ко всем нам, его слушателям, вместе: «А Я говорю вам…» Именно так: не «тебе», а «вам» – всем. Затем делает паузу и продолжает: «Не противься злому», – уже обращаясь к каждому в отдельности. Нечто подобное мы видим и в девятнадцатой главе Второзакония. Если кто-то «ложно донес на брата своего, то сделайте ему, – говорит Моисей, – то, что он умышлял сделать брату своему». И дальше – такая же пауза, как в Евангелии, и затем Моисей продолжает: «И так истреби, – обращается он на “ты” уже к каждому в отдельности, – зло из среды себя».
Есть юридическая норма, которая обращена ко всем без исключения. И есть категорический императив, с которым Бог, в первом случае через Моисея, во втором случае через Сына Своего возлюбленного, обращается к каждому лично. Иисус в Нагорной проповеди обращается уже не ко всем сразу, но к каждому из нас: «Не противься злу», – говорит Иисус. «Истреби зло из среды себя», –
