когда они болтали по интернету, он упомянул, что его бабушка, Цянь Сюлин, помогла когда-то спасти несколько заложников. Та немедленно вспомнила, что ее отец, кажется, упоминал об этом и говорил, что в доме престарелых в Экоссинне до сих пор живет человек, которого его бабушка помогла спасти. Жером тогда пропустил ее слова мимо ушей, решив, что это не может быть правдой. Однако бывшая одноклассница справилась у отца, а потом послала Жерому электронное письмо: «Жером, так и есть. Один человек, которого спасла твоя бабушка, жив до сих пор. В этом году ему исполнилось 103 года. Определенно Господь хранит его».
Только представьте, какие чувства Жером испытал, когда новость подтвердилась. Он сказал мне, что, как фотограф, едва удержался от того, чтобы немедленно помчаться в Экоссинн и заснять 103-летнего старика на пленку.
Любопытно было, однако, откуда мистер Реймонд узнал, что этот человек, едва не ставший жертвой холокоста, до сих пор жив.
Жером объяснил, что мистер Реймонд – местный похоронный агент. В таком маленьком городе, как Экоссинн, он один занимается организацией всех похорон: отвечает за религиозные ритуалы, выбор участка на кладбище, погребение и связанные с ним процедуры.
«Поэтому он знаком со всеми, кто живет в доме престарелых».
Произнося это, Жером невинно улыбнулся. Знакомая подспудная многозначительность внезапно промелькнула в выражении его лица – словно призрак бабушки. Добрая душа, столь заметная на фотографиях Сюлин, явно отражалась в улыбке ее внука. Мне показалось, что мы с Жеромом знакомы куда ближе, чем было на самом деле.
Оказалось, что мистер Реймонд носит куда более высокий титул, однако о нем Жером не сказал.
Сердце у меня отчаянно забилось, стоило нам вступить в холл дома престарелых. Это было на редкость спокойное место – настолько спокойное, что сам воздух в нем, казалось, застыл. Старики сидели на диванах и креслах, и их приглушенные разговоры не нарушали общего ощущения покоя. Время от времени медсестра в белом халате проходила через холл; в туфлях на резиновой подошве она не издавала ни звука, словно плыла по облаку. Один из стариков неподвижно сидел в инвалидной коляске, не шевеля ни мускулом. Он был похож на статую, но, когда я подошел, внезапно поднял руку в приветственном жесте. Это меня поразило.
В дальней, небольшой, но чистенькой квартирке на втором этаже нас встретил старик с блестящей лысиной и оживленным выражением лица.
Ясно было, что мистер Реймонд у него – частый гость. Он подошел ближе и наклонился к старику, ласково поцеловав его. Жером уже устанавливал свое съемочное оборудование. Медсестра средних лет, крепко сложенная, вошла в комнату. Ее звали Баста. Она заговорила внятно и громко, не стесняясь сразу перейти к делу. Через переводчика я узнал, что 103-летнего мужчину на диване зовут Морис. Он был мэром Экоссинна почти двадцать лет. Даже на этой должности он никогда не пользовался автомобилем. И на совещания в Брюссель тоже ходил пешком. Я не мог в это поверить! Судя по всему, то была одна из причин его долголетия. Вероятно, в те времена, когда Цянь Сюлин спасала заложников, он не представлял из себя ничего выдающегося, однако упорство и стремление выжить привели к тому, что он прожил дольше всех остальных из ее длинного списка.
Пришло время ему рассказать свою историю. Жером уже снял крышку с объектива камеры. Сестра Баста выпалила все, что знала о нем, подобно пулемету, и я почувствовал, что она испытывает особое удовлетворение – люди из Китая пролетели почти 5000 километров, чтобы взять у нее интервью. Дальше она склонилась к Морису и прошептала ему на ухо имя Цянь Сюлин. Выражение лица Мориса, против наших ожиданий, не изменилось. На нем не было ни удивления, ни радости. Вместо этого он лишь дружелюбно улыбнулся. Он спокойно принял в подарок фарфоровую шкатулку, которую я ему привез, послушно поставил ее на столик и сел перед камерой Жерома, чтобы тот сделал несколько фотографий. Однако на имя Цянь Сюлин Морис практически не отреагировал. У него слегка дрогнули уголки рта. Ответил он крайне тихо. Баста забеспокоилась. Она еще раз, погромче, повторила имя ему на ухо. Казалось, Морис пытается что-то вспомнить. Возможно, события прошлого были для него слишком далекими – словно воздушный змей, поднявшийся высоко в небо. У старика просто не было сил, чтобы тащить его вниз, на землю. Ему явно было нелегко – усилия не приносили плодов. Туманное предчувствие горького разочарования повисло в тишине комнаты. Секунда проходила за секундой, минута за минутой. Атмосфера начинала сгущаться. Морис извинился передо мной и покачал своей большой головой, а потом уронил ее на грудь.
Сестра Баста решительно измерила ему давление, бормоча слова утешения. Потом она сказала нам, что состояние Мориса сегодня не очень. Он явно забыл те события из прошлого. В его возрасте забывчивость неудивительна. Однако его воля к жизни просто потрясающая. Вполне вероятно, завтра он вспомнит те времена.
На лбу у меня проступил пот. Внимательный собеседник сразу же заметил бы, что за моей холодностью таятся бурные эмоции. Мы зашли в прискорбный тупик. Старый Морис выглядел утомленным. Одно я знал наверняка: сейчас он не ответит ни на один вопрос касательно Цянь Сюлин.
Возможно, звук ее имени, отдавшийся в ушах, заставил его вспомнить эту знакомую незнакомку. Казалось, он понял, о ком идет речь. Однако он не мог представить себе ее лица. Он как будто искал ее образ в накрепко запертом ящике, замок которого покрылся ржавчиной. И сколько бы он ни пытался, замок не поддавался. Жизнь оказалась для него слишком долгим странствием. Некоторые остановки на пути уже стерлись из памяти. Старый изношенный экскаватор изо всех сил старался откопать что-нибудь в ее руинах, но только поднимал пыль, свидетельствующую о бесполезности любых попыток.
Что же, пришло время ему отдохнуть и успокоиться. Обращение к памяти стало для старика чем-то вроде грома на горизонте, повергнув его в пучину усталости.
– Он утомился. Дадим ему немного отдохнуть.
Слова сестры Басты вдохнули в нас надежду: если Морис отдохнет, он еще сможет восстановить в памяти обрывки прошлого. Вот только кто знает, когда произойдет это чудо?
По спине у меня пробежал холодок. Похоже, удача нам изменила.
Однако Жером сохранил лицо. Он сказал, что, по его мнению, Морис уже стоит на пороге вспоминания. Наверняка какая-нибудь сила из мира духов поможет ему переступить через этот порог и рассказать свою историю.
Мистер Реймонд любезно спросил меня, не может ли помочь чем-то еще.
Я поспешно вытащил фотографию из кармана рубашки и
