спросил его:
– Как мне найти этого Жана Дюжардена?
Мистер Реймонд поглядел на фото и с сожалением вздохнул, показав три пальца:
– Три года назад он умер от инфаркта.
Сердце у меня упало.
Мистер Дюжарден был некогда мэром Экоссинна. Он приезжал в Китай с визитом, посещал провинцию Исинь и там познакомился со многими односельчанами Цянь Сюлин. Каждый раз, когда звучало ее имя, он повторял: «Если бы не матушка Цянь, меня бы здесь не было».
В своей стране он имел некоторое влияние. По его инициативе Экоссинн стал побратимом Исиня. В тот же период делегация из Исиня приезжала с официальным визитом в Экоссинн. Он принимал китайских гостей на банкете в собственном доме.
Мой друг, господин Чу, служивший секретарем в правлении провинции и входивший в состав делегации, сказал мне, что, прежде чем ехать в Бельгию, мне обязательно надо разыскать этого добросердечного Жана Дюжардена.
Однако я начал не с того. Глубокое ощущение потери терзало меня.
В тот вечер мы ужинали вместе с Жеромом. За едой он рассказывал о том, что никакие почести, полученные за долгую карьеру фотографа, не приносили ему больше радости, чем встреча со 103-летним стариком, спасенным его бабушкой. Потом он сказал, что иногда вдохновение вспыхивает от столкновения с чем-либо неожиданным. Китайцы, муж и жена, внезапно появившиеся в поле его зрения – о да, жизнь дала ему подсказку! Для него открылась дверь, которую он давно искал. Значение этого события было куда больше, чем съемки нового фильма. Со вздохом он поведал, что большую часть жизни потратил на ожидание будущих событий. Все мы редко оглядываемся назад. Магия пленки заключается в том, что на ней запечатлена сама жизнь, которая таким образом становится незабываемой. Он спросил меня, чувствую ли я, как писатель, то же самое?
Я полностью с ним согласился. Жером имеет все основания быть довольным. Как фотограф он делает снимки, которые приносят ему удовлетворение. Он использует специальное освещение, помогающее ему, например, воссоздать историческую атмосферу. Тень большой головы Мориса, его морщинистое лицо с отрешенным выражением подчеркивали образ столетнего старика, пожившего слишком долго. От этого и отталкивалось зрительское воображение. С другой стороны, писательство – метод экспрессии, требующий собственных слов Мориса. Ему придется использовать голос, чтобы выразить свои мысли и чувства. Даже если это пустой разговор и бессмысленные слова, они все равно выразительней, чем молчание. Хотя история распорядилась так, что он оказался одним из заложников, спасенных Цянь Сюлин, это лишь один из аспектов его личности. Как персонаж книги, он должен использовать язык, чтобы подвести нас к этому историческому моменту.
Жером отлично умел поддерживать беседу и прекрасно понимал, что я чувствую, хоть я и старался скрыть разочарование. Он утешил меня, сказав, что надо верить в Божью волю – Он не допустит, чтобы столь преданная душа канула в безвестность.
За ужином Жерому позвонили. Это был мистер Реймонд. Жером встал и испустил глубокий вздох, осенив себя крестным знамением. В тот вечер скончался еще один 95-летний житель дома престарелых.
Этот звонок вызвал у меня острую тревогу.
Жером советовал пока съездить в какое-нибудь другое место, а не торчать в Экоссинне – возможно, в Лёвенский католический университет? Университет имел огромное значение для его бабушки.
– Вы знаете там кого-нибудь? – спросил я.
Он пожал плечами, а потом с улыбкой покачал головой.
– Господь нам поможет, – заверил он меня.
Ужинали мы в китайском ресторане. Нам хотелось выказать свою благодарность Жерому, поэтому мы заказали целый стол разных блюд. Жером охотно принял наш символический жест. Однако ел он немного – зато постоянно предлагал нам то одно, то другое. Для иностранца такая демонстрация дружеских чувств была нехарактерна. На середине ужина он поднялся и куда-то вышел. Мы подумали, что ему понадобилось вымыть руки. Однако он использовал обычный китайский прием – заплатил за ужин, прежде чем мы закончили.
Для социального взаимодействия в западном обществе это – редкое проявление. Мы заранее договорились, что я плачу за еду. Вопрос был не в деньгах. Жером примерил на себя роль китайского патриарха. Он явно глубоко усвоил влияние своей бабушки. Он не утаивал его, а, наоборот, гордился. Он сказал, что в пять лет уже умел есть палочками. В четвертом классе пригласил одноклассников на обед в бабушкин ресторан. Она обучала его китайскому этикету и правилам поведения.
Главным результатом этого ужина стал новый маршрут, предложенный нам Жеромом: мы собрались посетить Лёвенский университет и попытать удачи там. Здесь, в Экоссинне, наши изначальные надежды развеялись от известия о смерти Жана Дюжардена. Не имело смысла оставаться в городе и ждать, пока старый Морис что-нибудь вспомнит. Возможно, мы откроем для себя новые возможности, посетив университет и попытавшись отыскать там следы Цянь Сюлин.
Наш переводчик господин Пенг Фей был из Шэньяна. Он поддержал наш план. Лёвенский университет был ему хорошо известен. Он поднял практический вопрос, который меня, однако, поставил в тупик: университет занимает практически весь старый город – это более тридцати колледжей, разбросанных по разным кварталам.
– Мы не знаем, откуда нам начать, так как же мы найдем следы Цянь Сюлин?
Неужели импульсивная поездка в католический университет Лёвена станет еще одной ошибкой на нашем пути через Бельгию? В любом случае я считал, что путь открывается лишь идущему. Вот доберемся до места и решим, что делать дальше. Даже если нам предстоит вкусить поражение, его вкус не будет сильнее всех прочих.
Пора было прощаться с Жеромом. Он собирался улетать назад в Чикаго, в США. Жером сказал мне:
– Поддерживайте связь с медсестрой Мориса, миссис Бастой. Как только он что-нибудь вспомнит, она первым делом позвонит Реймонду.
Потом неизменно внимательный Жером спросил нашего переводчика, господина Пенг Фея, какой у него телефонный номер. Сам он не пользовался мобильным телефоном, поэтому сказал господину Фею, что перешлет его номер Реймонду по электронной почте.
Иными словами, если телефонный номер Реймонда вдруг появится на экране мобильного господина Пенг Фея, это будет означать, что произошло чудо.
Удивительно было, как Жером с легкостью все организовал. Когда настало время расходиться, он протянул ко мне обе руки и крепко обнял, спросив, не может ли еще чем-нибудь помочь.
Глядя, как он уходит, я испытал пронзительное чувство одиночества.
Глава 6
Лёвенский католический университет: Цянь Сюлин ждет в аудитории
Колокол на соборе Святого Петра звонил долго и протяжно, приковывая наш слух и призывая к спокойным размышлениям. С деревьев павловнии, росших вдоль улиц, медленно облетали листья, кружившиеся по воздуху под
