Это только моё дело. Не лезьте в него.
– Ты спасибо сказать должен! – Бажен нахмурился. – Если бы не Мила…
– Если бы не Мила, то не пришлось бы мне на летавицу отвлекаться! – теперь и Вадим вскочил на ноги, чувствуя злость. – Я этой дурочке ещё утром наказал в лес не ходить! Ни под какими предлогами! А в итоге что? Вы с Милой летавицу в лес притащили! Её у колодца и встретили! Из-за вас я от Дарины отвлёкся! Из-за вас связать её не успел как следует! Из-за вас Дарина сумела Есению кинжалом проткнуть! Или ты считаешь, что всё хорошо закончилось? Может, поднимемся? Покажу тебе, какой теперь Есения на всю жизнь останется!
Он был чуть ниже Бажена, да и телосложением крепким особо не мог похвастаться, но всё равно на лице дружинника отразился страх. Он не мог оторваться от глаз Вадима, как не мог уже и сказать что-то в ответ. Вадим же понимал, что и сам виноват в этом не меньше, но очень уж хотелось пристыдить этих горе-спасителей.
– Не всегда доброта ваша на пользу идёт, – выплюнул Вадим. – Так что забирай свою Милу и уходите! И без вас разберусь, что теперь делать! Лучше вообще в лес не суйтесь больше. Видеть вас не желаю. Никогда!
Последнее слово Вадим адресовал Миле, повернув голову в её сторону. Девушка слабо кивнула, прикрыв рот ладошками. По её щекам уже давно катились слёзы, но она не хотела сейчас и писка проронить. Жалости к ней Вадим не почувствовал никакой.
– Забирай свой меч, я вас выведу, – Тихомира протянула Бажену оружие.
Бажен привязал ножны к поясу и ещё раз посмотрел на Вадима, но тот уже отвернулся и сверлил взглядом спящую Дарину. То ли задушить её хотелось, то ли Есении на съедение отдать.
– Вадим… Прости, пожалуйста… Я не хотела, – зашептала Мила, вставая с лавки.
– Плевать мне, что ты хотела. Уходи, – отрезал Вадим.
Ещё немного, и он точно не выдержит. Точно убьёт здесь кого-то. А раз Дарину нельзя, то вариантов всего ничего остаётся. К своему облегчению, Вадим услышал, как они вышли из обеденной. Спустя минуту он остался один. Вадим опустился на лавку, закрыл лицо руками и взъерошил волосы. Хотелось закричать, но и это не помогло бы. Бабушка появилась, но сделала это слишком поздно. Теперь уже ничего не исправить. Словно вторя тяжёлым мыслям брата, Есения издала протяжный вой. Вадим отнял руки от лица, сел ровно и уставился на Дарину. Он и подумать не мог, что цыганка захочет её использовать. Не думал, что она осмелится дочери старосты навредить. Но тут как ни посмотри, а она точно хотела, чтобы Вадим в порыве гнева убил Дарину.
Юноша встал и принялся ходить из стороны в сторону, будто это могло помочь мыслям правильно уложиться. Главный вопрос, который его волновал – что теперь делать с Есенией? Девочка явно не обрадуется своему новому облику. Превратить её навсегда в волка, как Сёму? Это слишком жестоко. И почему Вадим не догадался, что опасность именно ей грозит! Видел же сны, но никак не мог связать их все вместе! Правы были те странные голоса – он глупый мальчишка, и он виноват. Вадим остановился, представив, что ему придётся к семье своей старой идти и как-то оправдываться. Они и так Милу похоронили, а теперь и Есению у них отнять придётся. Речи о том, чтобы она жила теперь с ними, вообще не шло – слишком опасно. Но как объяснять такое Стояну и Любице? Мать наверняка расплачется, а отец…
– Магия не любит трус-с-сов, – замурчал домовой, запрыгивая на стол.
– Вылез, наконец, – тихо буркнул Вадим, не зная, что духу на такое ответить. – А я тебя искал, между прочим!
– Я раз-з-зозлился, вот и не выходил, – спокойно ответил ему домовой, принявшись умываться. – Ты с-с-сам виноват, что не слушаешь.
– Ты со мной раньше не разговаривал, тоже злился на что-то? – Вадим решил, что глупо спорить с домовым.
– Прос-с-сто ты был слишком с-с-слаб, чтобы меня понимать, – мурлыкнул домовой и потянулся.
– Слишком слаб, – повторил Вадим и задумался.
Он ведь и правда сам не заметил, что стал сильнее. Даже цвет нити сестры различить сумел. Но он и подумать не мог, что это поможет и с духами ему общаться.
– Говорил я тебе дома с-с-сидеть, но ты не послушал, и вот что вышло, – сказал домовой, повернув голову в сторону Дарины.
– А я попросил тебя объяснить, – припомнил Вадим.
– Тебе и без меня объяс-с-сняли, но ты никого не послушал, – возразил домовой.
– И кого я слушать должен был? – Вадим нахмурился, силясь припомнить, кто и что ему объяснял.
– Духов, – в обеденную вернулась Тихомира.
Вадим обернулся и проводил её взглядом, а ведьма облокотилась о дверной косяк, слегка улыбаясь. Как долго она там стоит и слушает?
– Духи пытались тебя предупредить во с-с-снах, но ты не с-слушал, – подтвердил домовой.
– Не злись на него, – Тихомира хохотнула. – Он ещё не научился толком с этим управляться.
Домовой ничего на это не ответил, вильнув хвостом.
– А ты где была всё это время? – Вадим почувствовал, как в горле пересохло.
– Сначала за книгой для тебя ходила. Помнишь? Которую ты на рынке купил, – она просто ответила, без всяких загадок. – А потом нужно было лешего усыпить. Я подумала, что сюда будет много гостей непрошенных сейчас заходить, а его такое вряд ли обрадует. Он ведь не просто так тебе велел охотника на дереве подвесить. Вот и рассудила я, что пока что лучше его усыпить. А уж как разберёмся с цыганкой, так и разбужу его. Он ничего не узнает, не придётся задабривать. Но лешего усыпить не так-то просто, вот и задержалась я немного. Как только справилась с ним, так и пришла тебе на помощь. Или ты думал, что леший так просто стал бы в полнолуние смотреть на то, как по его лесу люди ходят, да ещё летавица бегает?
– Не думал…
И Вадим действительно о таком не подумал. Но то, что Тихомира лешего усыпила… Разве же можно так сделать?
– На какое-то время можно, – кивнула она, отвечая на незаданный вопрос. – Но надолго не следует, а то он поймёт это и разозлится всё равно. Так что у нас с тобой есть дня три – четыре спокойных. За это время нужно успеть цыганку наказать за всё.
Тихомира кивнула на Дарину, и Вадим проследил за её взглядом.
– Решил, что с ней делать? – спросила ведьма осторожно.
Вадим подошёл к Дарине и заправил прядь волос ей за ухо. Немного
