Ознакомительная версия. Доступно 35 страниц из 174
что, когда апостол Андрей был доставлен к потребовавшему его головы проконсулу Вариану, тот повелел бросить его зверям. Проконсул натравил на апостола леопарда, однако леопард, вместо того чтобы разорвать апостола, вспрыгнул на трибуну и разорвал сына проконсула.
Казалось бы, Ахав должен был сделать то же самое. Перед нами – идеальный зачин для поединка между нечестивым царем Ахавом и пророком Илией, поединка, в ходе которого Илия нашлет на Ахава неизлечимую болезнь, или поразит его молнией, или заставит разверзнуться под ним землю. Если Яхве поразил огнем с неба двести пятьдесят родственников Моисея только за то, что они пытались ему, Яхве, кадить, – что же он через Илию сделает с нечестивым Ахавом?
Однако ничего подобного не происходит. Вместо того, чтобы приказать схватить пророка, Ахав выполняет все его пожелания, созывает народ к горе Кармель, устраивает магический поединок между Илией и жрецами Баала, и остается видимо безучастным, когда Илия на его глазах убивает четыреста пятьдесят этих жрецов. Более того: после убийства царь как ни в чем не бывало отправляется пировать! А Илия, охваченный священным восторгом, бежит перед колесницей царя до самого Изрееля.
Как объяснить такую удивительную перемену в поведении?
Очень просто: текст про магический поединок на горе Кармель писали два разных автора.
Причем, в отличие от прежде рассмотренных нами случаев Давида и Соломона, где источников текста было много и где они подверглись серьезной переработке, на этот раз правка, внесенная в первоначальный текст, до крайности проста. Она просто состоит из вставок в оригинал. Вставки эти полностью меняют его смысл.
Гора Кармель
Посмотрим на наш рассказ повнимательней.
Рассказ о поединке Илии со жрецами Баала начинается с утверждения, что нечестивая царица Иезевель истребила пророков Яхве (3Цар. 18:4). Илия даже сообщает, что единственный остался в живых (3Цар. 18:22). Она также содержит длинный и абсолютно бессмысленный с точки развития сюжета рассказ о встрече Илии с Обадией, единственное назначение которого – рассказать, что Ахав собирался убить Илию и везде его с этой целью искал.
Но стоп – эта история про истребленных пророков Яхве никак не может быть частью оригинала! Ведь пророки Яхве постоянно фигурируют в других частях цикла. Когда Ахав собирается идти на сирийцев, он созывает ко двору четыреста пророков Яхве (3Цар. 22:6). Пятьдесят пророков живет в одном только Иерихоне (4Цар. 2:16). Они живут в Бет-Эле (4Цар. 2:3). Они настолько многочисленны, что не помещаются в отведенном им сооружении и решают построить более обширное (4Цар. 6:1). Ахав никак не мог убить всех пророков Яхве, а через несколько лет призвать четыреста из них ко двору.
Иначе говоря, рассказ про то, что Ахав искал убить Илию – это поздняя вставка.
С другой стороны, наш рассказ утверждает, что поединок Илии со жрецами Баала имел место на горе Кармель. При этом пророк Илия построил на этой горе алтарь Яхве и совершил на нем жертвоприношение.
Напомним, что, с точки зрения Девтерономиста, любое жертвоприношение Яхве могло совершаться только в Иерусалиме на горе Сион. Все остальное было язычеством и подражанием нечестивым обычаям тех самых амореев, которых Яхве прогнал с земли перед лицом Израиля. Девтерономист с ликованием рассказывает нам, как царь Иосия принес жрецов таких высот в жертву на их алтарях (4Цар. 23:20).
Гора Кармель была типичная бама. Жертвенник на ней был жертвенник на высоте. Пророк Илия, пришедший из Финикии, принося жертву на жертвеннике, сложенном тут же из нетесаных камней, поступал точно так же, как поступал пророк Балаам, пришедший из Сирии. Он поступал так, как рекомендовал Элохист (Исх. 20) и как совершенно, категорически, напрочь запрещал Девтерономист. Он совершал грех Баал-Пеора! Тот самый грех, за который Девтерономист и порицает царей Израиля! Это уже не говоря о том, что Илия не был потомком Аарона (обстоятельство, которое, как мы увидим позже, Девтерономиста не интересует).
Иначе говоря, история о том, как Илия приносил жертвы на баме на горе Кармель, должна быть частью оригинальной легенды. Нет никакой возможности, чтобы она была придумана Девтерономистом.
Гора Кармель являлась священным местом, на котором обитает бог, задолго до появления царства Израиля и задолго после него. Впервые как таковое его упоминает фараон Тутмос III. О ней как о месте убежища упоминает пророк Амос (Амос 9:3), а повествование Тацита о воцарении Веспасиана содержит в себе следующий примечательный абзац:
«Между Сирией и Иудеей есть гора Кармель, это – имя и божества, и горы. У них нет ни образа бога, никакого храма; традиция древности признает только алтарь и его священные связи». Именно на этой древней горе Веспасиан принес жертву, и по внутренностям ее жрец Василид предсказал ему успех в том, что он задумал. Иначе говоря, полководец, победивший в Иудейской войне, принес жертву на вершине горы, на которой не было ни храма, ни статуи, – один каменный алтарь, как и за тысячу лет до этого!
После визита Веспасиана Кармель стала популярным местом религиозного туризма, и уже к началу III в. до н. э. на горе стояла огромная, в два раза выше человеческого роста, статуя Зевса, поставленная неким Гаем Юлием Евтихием, колонистом из Кесарии. Надпись на обломках статуи идентифицирует этого Зевса с горы Кармель с Юпитером Гелиополитанским, то есть с тем же богом, храм которого стоял в Баальбеке, то есть с ханаанским Баал Хададом. В тот момент, когда надпись была сделана, Кармель административно управлялась из финикийской Птолемаиды.
К сожалению, популярность, которой пользовалась гора в поздней античности, а также ее прекрасный микроклимат, густой лес и высокая плотность населения уничтожили всякие следы прежней бамы на открытом воздухе, и пытаться найти их сейчас – это все равно что в Нью-Йорке пытаться найти остатки индейской стоянки. В пустынях и на бесплодных вершинах алтарь, сделанный из неотесанного камня, еще имеет шанс сохраниться. На Кармеле он исчез бесследно, – на этой горе всякий камень шел в дело, будучи употребляем на постройку стен, домов, храмов, а потом – церквей и монастырей.
Тем не менее мы можем не сомневаться, что во времена царя Ахава бама там существовала. Более того, она была местом обитания пророка Елисея (4Цар. 4:25), и люди посещали ее по новолуниям и субботам, очевидно, для принесения жертв (4Цар. 4:23). Судя по всему, история про Илию и Елисея – это часть легенд, сопровождающих это важное место, посвященное, как и следует из его названия, богу. Ибо название «Кармель», вероятно, означает «виноградник Эля».
Итак, место действия – бама на горе Кармель – несомненно, являлась частью оригинала.
Ознакомительная версия. Доступно 35 страниц из 174
