Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 38
драмы и комедии, Театр миниатюр, Театр киноактера, ЦАСА, ЦДТ[11], – почти половина всех московских драматических театров); ощущение явного сдвига в театральном мироощущении; «мемориальный» характер репертуара театров с его опорой на классику, историческую пьесу, произведения с доминирующей темой прошлого; мещанская красивость ряда спектаклей, рассчитанная на зрителя, для которого театр – место отдыха, развлечения, но не раздумий и переживаний; потеря подлинного театрального зрителя – и борьба за «художественную целостность спектакля», за единство труппы; появление новых имен, пробуждение интереса к современной живой жизни, заставляющей размышлять и волноваться, – таковы черты «промежутка» порубежного периода 70–80-х годов прошлого века в целом, таков основной конфликт той театральной эпохи.
Часть вторая. Театральные факты
* * *
Вопрос об использовании точных методов в искусствознании возникает в узловые моменты развития как точных методов, так и искусствознания. Хорошо известны успехи мирового стиховедения, значительная часть которых связана с отечественной традицией. Естественно, всякие достижения в любой отрасли человеческого знания стимулирует движение исследовательской мысли в смежных областях. Однако, как показывает история науки, у всякого направления научной мысли возникают и оппоненты, так что наряду с тенденцией сближения методологии смежных областей науки появляются антиподы и диаметрально противоположные суждения. Однако куда больше стремлению использовать точные методы анализа художественной ткани в искусствознании сопротивляется сам его предмет – искусство. А из всех видов искусств наименее точное – театр, с его многомерностью, текучестью всех элементов.
Но, понимая, что свести изучение искусства, его «гармонию» к алгебре и невозможно, и бессмысленно, вовсе необязательно отказываться от применения точных методов. Да, «поверить алгеброй гармонию» – не значит победить Моцарта (наука об искусстве на это и не претендует), а вот проверить свои наблюдения точными фактами и точными цифрами – это по силам искусствознанию вообще и театроведению в частности.
Использование количественных показателей, статистических подсчетов в искусствоведении базируется на убеждении в том, что «все оттенки смысла умное число передает». Это убеждение лежало в основе древних мифопоэтических представлений[12], концепция числа как первичной категории, с самого начала присутствующей во всяком содержании знания. Она лежала также в основе древних философских представлений, число играло величайшую роль в творчестве художников, музыкантов, поэтов (Велимир Хлебников), исследователи отмечают интерес к числу Пушкина, можно считать доказанной существенную роль чисел в творчестве Достоевского. Использование статистики и вероятностных методов в анализе лексики и метрики поэтов давно вошло в арсенал отечественного литературоведения. Использование числа сможет сослужить добрую службу и театроведению.
Глава I
Публикуя данные о репертуаре московских театров в 80-х годах, необходимо сделать несколько оговорок. Материал охватывает только московские драматические театры. Вне нашего подсчета остались музыкальные, кукольные, миниатюр, киноактера, а также выпадают и детские пьесы с одной оговоркой: учитываются «взрослые» пьесы на сценах детских театров. Второе условие касается временного промежутка. Учтены постановки за четыре года: с 1 января 1980 по 31 декабря 1984 года.
Конец 70-х годов я рассматриваю как период «промежутка», инерции ранее найденного. Это время медленной перестройки, борьбы с инерцией, новое вино льется в старые меха и проливается, но тем не менее происходит процесс обновления. Вот почему, и в том числе учитывая обилие представляемого материала, я ограничиваю подсчет данных за эти четыре года, хотя для сравнения буду прибегать к фактам более ранним, а в конце главы читатель найдет данные относительно репертуара театра второй половины 70-х годов.
Зачастую точный анализ репертуара затрудняют сами театры как культурные учреждения. Предположим, театр сдает спектакль в мае – июне, в конце сезона и заменой играет два или три раза. Официальная премьера – осенью. Театры, подобно Городничему, справляют именины и на Антона, и на Онуфрия. Вполне правомерно возникает вопрос: как этот момент учитывать в подсчете, к какому сезону отнести этот спектакль? Сказанное можно сопоставить с аналогичными задачами литературоведения, касающиеся становления произведения как факта литературы, в какой момент он становится таковым: в год написания или в год публикации? В одном случае мы смещаем авторскую эволюцию, в другом – читательскую. Не надо избегать этой дилеммы, а следует учитывать ее в методологических построениях и подсчетах.
Наконец, последнее и, быть может, самое существенное замечание. Любая попытка разобраться в малоподъемном материале начинается с предварительной классификации. В гуманитарных науках это едва ли не самое трудное. Академик Дмитрий Сергеевич Лихачев в книге «Текстология» ссылается на суждения Эрнста Майра, Эрла (Гортона) Линсли, Роберта Юзингера, авторов книги «Методы и принципы зоологической систематики»: «Основная задача систематики заключается в том, чтобы разбить почти безграничное и ошеломляющее разнообразие особей в природе на легко распознаваемые группы, выявить признаки, служащие диагностическими для этих групп, и установить постоянные различия между сходными группами. Кроме того, он должен снабдить эти группы “научными” названиями, что облегчит их последующее распознавание учеными по всему миру».
Попробуйте выполнить эту установку по отношению к репертуару 80-х годов прошлого столетия и разбить «безграничное и ошеломляющее разнообразие» пьес «на легко(!) распознаваемые группы»
А «научные» названия?! Как делить – по жанровому принципу, теме, времени, пространству, совокупности признаков? Крупный советский литературовед Борис Исаакович Ярхо в работе «Методология точного литературоведения» писал: «Я сейчас краем ока присмотрелся к метеорологии. Какой контраст! Какая точность обработки в высшей мере приблизительных, произвольных и поверхностных наблюдений! Какое щегольство разнообразными методами записи и учета! Если бы мы проявляли десятую долю этой тщательности и тратили сотую долю этих средств – наша наука могла бы поспорить с любой другой. Наша старшая сестра – филология – жалуется на неточность по сравнению с другими науками, это может служить отчасти оправданием к нижеследующему изложению, в котором читатель вряд ли обнаружит “щегольство методами“, а разве лишь “тщательность”».
Глава II
Начнем с классики
Малый театр:
«Ревизор», «Красавец мужчина», «Женитьба Бальзаминова», «Без вины виноватые», «Вишневый сад», «Фома Гордеев», «Дети Ванюшина», «Сирано де Бержерак», «На всякого мудреца довольно простоты», «Живой труп», «Накануне» – 11 премьер.
МХАТ:
«Тартюф», «Базаров» (по Тургеневу), «Дядюшкин сон», «Живой труп», «Чайка», «Возчик Геншель», «Украденное счастье», «Господа Головлевы», «Роза Иерихона», «Дядя Ваня» – 10 названий.
Театр им. Моссовета:
«Правда – хорошо, а счастье – лучше», «Братья Карамазовы», «Живой труп», «Егор Булычев и другие», «Гедда Габлер», «Обэж» – шесть названий.
Театр им. Вахтангова:
«Старинные русские водевили», «Анна Каренина», «Роза и крест», «Казанова» – четыре названия.
Театр им. Ермоловой:
«Белые ночи», «Василиса Мелентьева», «Дом, где разбиваются сердца», «Любовь – книга золотая», «Дядя Ваня» – пять названий.
Театр им. Маяковского:
«Записки
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 38
