class="p1">В это мгновение главарь нападавших почувствовал странное движение по своему телу и понял, что не может пошевелить ногой, которая странным образом оказалась схваченной корнями старого дерева. Любая попытка вырваться только сильнее запутывала его. И вот уже не только ноги, но и все тело было оплетено липкими корнями. Холодная волна страха пробежала по нему, ломая волю к борьбе. В его голове беспрерывно крутилась фраза из страшной песни: “Жизнь пришла к концу”. Он заскулил громко и жалобно, как умирающий пес, и в рывке отчаяния попытался хотя бы увидеть небо в последний раз сквозь нависающую темень. С разных сторон раздавались крики его товарищей.
Тонкие побеги растений бежали по ногам и телам остальных наемников. Люди бросались прочь, пытаясь освободиться, но валились на землю, не в силах выскользнуть из крепких захватов.
Земля мелко задрожала и стала расходиться под ними, медленно хороня их заживо, а ожившая трава, как огромная паучиха, зеленым саваном быстро укутала их дергающиеся в ужасе тела. Как только все наемники исчезли из виду, тьма отступила.
Тихо зашелестел ветер и приласкал высокую траву, нежно проводя по ней невидимой рукой. Взошло солнце и, приветствуя его лучи, лес запел десятками разнообразных птичьих голосов. Все вокруг наполнилось умиротворением и теплотой, и лишь разбросанное оружие осталось единственным напоминанием о недавнем кошмаре.
Четверо друзей выбрались на опушку из своего укрытия. Амори и Люси поддерживали с обеих сторон Мелани, которую трясло как в лихорадке.
Не попадая зуб на зуб, ведьма пробормотала со слабой улыбкой: “От-т-скок от-т волшеб-б-б-ства”.
Амори недоуменно посмотрел на нее, затем вопросительно на Люси. Та пожала плечами.
– Ну, каждое колдовство забирает силы. Чем сильнее заговор – тем больнее он дается. —Она подумала и тихо добавила: – Надо бы передохнуть, в таком состоянии она не сможет ехать верхом.
Рыцарь кивнул, хотя понимал, что желательно, как можно быстрее убраться с этого места, пока их не нашли остальные охотники за их головами.
“С другой стороны, – рассудил он, озадаченно потирая лоб, – если бы не предчувствие Мелани, мы уже были бы мертвы. Слава Богу, она предложила оставить для отвода глаз несколько замотанных одеял вокруг костра, а самим укрыться в стороне. Отдохнем немного и двинемся. Как раз и подумаем, как вражеские заставы миновать”.
В аккурат перед полуднем, когда Роже Меченый, недавно назначенный сержантом бравых наваррских наемников, удобно расположился в тени, чтобы полакомиться куском отобранного у проезжих путешественников мясного пирога, из-за поворота показался отряд из пяти всадников и двух повозок, направляющийся в сторону дозора. Возглавлял кавалькаду огромный мужчина, в богато расшитом золотом зеленом плаще поверх желтой туники, затянутой кожаным поясом с серебряной пряжкой и в забавной бесформенной шляпе с вычурными узорами. На мясистых пальцах его сияли драгоценные перстни, а дородное лицо с подвижными глазками выдавало в нем торговца петушиного нрава, всем видом стремящегося выпятить свое богатство и готовность всех купить с потрохами. Сопровождали его двое деревенского вида слуг, управляющих повозками с дубовыми бочками; один помощник, болезненного вида человек средних лет, страдающий от верховой езды и громко охающий при каждом неровном шаге своей пегой кобылы, а также три бравого вида молодца под командой начальника, сморкающегося так трубно, будто он пребывал в уверенности, что именно это уже само по себе приведет в шок и трепет любого разбойника на лесной дороге.
Едва эта процессия поравнялась с наемниками, азартно игравшими в кости посреди дороги, как Роже с сожалением взглянул на остаток своей трапезы, благородно вытер рукавом рот, постарался придать своему несколько глуповатому лицу грозный вид и во все свои бочкообразные легкие выкрикнул:
– А ну, стой! Куда прешь без досмотра?
Роже относился к той категории воинов, которые считали, что, чем громче рык, тем ближе победа. В случаях, когда это не приносило успеха, он, как и прочие, быстро сникал и больше помышлял об отступлении, чем о нападении. Однако, судя по всем приметам, в этот раз ему повезло. Кавалькада замерла как вкопанная.
Торговец оглянулся, ища поддержки у своих воинов, но их командир зашелся в приступе кашля, а остальные внимательно смотрели куда-то вдаль, ужасно увлеченные пересудами дразнящих друг друга белок. Он перевел взгляд на своего помощника, отчего тот совершенно скис и притворился дохлым волком на загривке кобылы. Хозяин бесполезно попытался встретиться глазами с погонщиками, но деревенские олухи озаботились борьбой с мухами, заедавшими тягловых животин, и не обращали никакого внимания на происходящее вокруг. Осознав, что он остался один против, как ему казалось, толпы разъяренных разбойников, торговец нервно выкрикнул, нет, скорее даже, пискнул:
– Кто вы такие? По какому праву мешаете проехать мэтру Фабьену Тома, члену славной гильдии парижских торговцев вином?
– Купчишка, значит? – мерзко осклабился Роже, почувствовав страх собеседника. Его люди рассмеялись вслед за начальником и, подчиняясь его молчаливому кивку, принялись бесцеремонно обшаривать повозки.
– Я все еще требую ответа, – дрожащим голосом запротестовал торговец.
– Я сержант Роже, ребята кличут меня Меченый. Мы действуем по приказу инквизитора Франции Бернарда де Ко. Сдается мне, что в этих бочках вы прячете скрывающихся от святой церкви еретиков.
– Мы? – растеряно пробормотал торговец, – Еретиков?
– В дурное дело вы встряпались, мэтр Тома, – уже более доверительным голосом продолжил Роже, хитро поглядывая из под густых бровей. – Лучше бы вам сознаться, чтобы ребята не переворошили весь ваш товар. А вдруг ненароком разобьют, они у меня неуклюжие. Ну?
Словно в подтверждение этих слов его люди сбросили верхнюю бочку на землю, которая треснула от падения, и в разные стороны брызнуло красное вино.
– Никаких еретиков я не прячу и буду жаловаться старшине нашей гильдии, – заверещал торговец. – Если вы не прекратите немедленно, я велю своим людям проучить вас.
Командир его охраны немедленно избавился от приступа кашля, испуганно замотал головой и вытянул шею, прислушавшись к разговору.
– А и правда, что-то их не слышно. Какие-то они у вас дюже молчаливые, – задумчиво обратил внимание на воинов Роже. – Эй, парни, может, ну его торговца вашего, переходите в наш отряд, вместе будем граб…, в смысле, нести тяготы боевой жи… зни.
Он осекся потому, что на какое-то мгновение ему показалось, что один из всадников стал… прозрачным, что ли.
Роже часто заморгал и усердно протер глаза.
“Нет, показалось, – подумал он с облегчением и тут же припомнил недавний пирог, – всучули все-таки тухлятину. Вот люди! А еще и жара. Но привидится же такое!”
Немного придя в себя, он понял, что торговец некоторое время ему что-то лихорадочно говорит, указывая рукой на людей Роже, бесцеремонно стаскивающих бочки с повозок.
– Давайте, дорогой сержант, разойдемся
