должен разделять то, что соединил Бог; либо беседы воскресшего Иисуса со своими учениками, «о которых упоминают Евангелисты и Деяния Апостолов, не сообщая о них подробно». Автор наиболее точно указывает лишь на эти три человеческих «гипотезы» для библейского обоснования традиционного догмата.
189
Гностики часто выражали подобное мнение: «Преступления – это дань, оплачиваемая жизнью» (Карократ, см. SCHULTZ, Dokumente der Gnosis).
190
Хотя тогда вина рассматривается не столько с точки зрения морали как таковой, сколько с точки зрения того риска и опасности, которым она грозит тому, кто ее совершает. В то время как с точки зрения истинных катаров, как мы видели, истинная вина заключается в том, что они «употребили» во плоти это прелюбодеяние.
191
Знаменитые приключения герцогини де C… породили в начале столетия целую романическую литературу. Что же касается темы рабочего или водителя, «заслуживающего» дочери начальника, то она усердно эксплуатировалась немецким кинематографом при Гитлере.
192
Название романа Макса Брода – Max BROD, Die Frau nach der man sich sehnt (желанная женщина, женщина нашей тоски) – это лучшее определение Изольды. Любовь-страсть хочет «далекой Герцогини», тогда как христианская любовь обращается к «ближнему».
193
Le Dict de Padma.
194
Энциклика Casti connubii отвечала на так называемое Ламбетское решение англиканских епископов. Эту проблему затрагивали и Экуменические конгрессы в Стокгольме и Оксфорде (не римско-католические Церкви). Второй Ватиканский Собор признал, что сексуальная любовь может иметь другую цель, кроме как способствовать демографическому росту.
195
Было бы любопытно узнать, какой, очевидно, современный автор первым заговорил о «сексуальной проблеме». Может быть, Фурье? Или Прудон? Что, стало быть, произошло приблизительно в 1820-1830-е гг. по ряду социологических и экономических причин, о чем я не смогу здесь излагать.
Примечание от 1970 года. Фурье, удивительный предшественник Фрейда, много говорит об инстинктах, страсти, эротике и «материальной» или «тактичной» любви, но никогда не заводит речь о «сексуальности» или «сексуальном» – понятиях, к которым часто прибегает Прудон в Порнократии и в Справедливости, Любви, Браке. Напротив, Кьеркегор пространно обсуждает категории «чувственности» и «сексуальности» (синонимы для него), тесные связи которых он показывает с христианством в произведении Или… или… («Спонтанные эротические этапы», написано в 1841 году).
196
На самом деле подобные явления сказались на некоторых молодых людях буржуазных стран после войны. Разница в том, что в России демонстрировались «эмансипированные» принципы, которые в других странах ограничивались жизнью…
197
Понятие сложное для перевода, хотя оно точно напоминает о романском происхождении (трубадуры и труверы) обозначаемого им чувства. Это сочетание разных доз сентиментализма и сексуальности, игры и дешевой трагичности, гламура и инстинктивного желания, конформистской морали и личных приключений. Это Голливуд.
198
My girl and I want to get married. We’re trying to locate a Justice of peace. Is it an emergency? И заголовок: Love is classifed as an emergency.
199
См. Antwort auf Hiob, C. G. Jung (1952), работа, в которой автор не стесняется писать, что провозглашение в 1950 году догмата Успения Богородицы знаменует собой самое важное религиозное событие со времени Реформации. См. также исследование Анри Корбена о Вечной Софии – Sophie éternelle, Revue de culture européenne, 5, 1953.
200
Смотреть, в частности, наряду с цитированными выше произведениями о катарстве и куртуазной любви, следующие книги: Аркан 17 Андре Бретона, лирические романы Жюльена Грака (Julien Gracq), исследования Робера Грава (Robert Graves) о Великой Богине и Адриана Тюреля о матриархате.
201
Я не придерживаюсь крайнего случая в отношении Тристана. Есть случаи страсти в христианском браке; и состояния брака в страсти…
202
Чем больше мы удаляемся от биологического вида, чтобы приблизиться к личности, тем больше выбор становится уникальным. Впрочем, этой персонализации любимого существа соответствует возрастающая спецификация инстинкта по мере того, как человек мужает: это аргумент доктора Маранона в пользу многамии.
203
Смотреть замечательное эссе R. de PURY, «Éros et Agapè» в коллективном сборнике, озаглавленном Problèmes de la sexualité (Collection «Présences»): «Христианин может и должен принимать Эрос в качестве Эроса, именно так, но точно не как сублимированный Эрос. Эрос – это не грех; грех – это сублимация Эроса.
204
Итак, в чем состоит уважение, и в каком смысле я здесь его воспринимаю? В том, что мы признаем в существе всю полноту личности. Личность, согласно знаменитому кантианскому определению, есть то, что не может быть использовано человеком как вещь, как инструмент.
205
Об абсолютно фундаментальной связи страсти и лжи смотреть выше – глава 10, книга I.
206
B. CROCE, Etica e Politica.
207
Leo FERRERO, Désespoirs. Проблема страсти замечательно определена этой маленькой книгой в ее актуальных психологических данных (смотреть Приложение 4).
208
«Античная идея работы, недостойной свободного человека, обнаруживается в рыцарстве» – пишет Анри Пиранн – Henri Pirenne, Histoire de l’Europe, p. 113.
209
Скажут, что есть Апокалипсис. Но катастрофы, которые он возвещает, представляют наше наказание, но не наше освобождение. Не смерть и не развоплощенность являются спасением; но действие благодати, творимой Богом.
210
Стоит ли идти еще дальше Кьеркегора в преодолении «этической стадии»? Иногда мне доводилось предчувствовать сие и думать об этом: с точки зрения веры, несомненно, нет никакой пользы в «улучшении нравов» нехристиан. Это способ избавить их, наоборот, от подлинного человеческого отчаяния, которое привело бы их к вере. Исцеление души, понимаемое не в смысле гигиены буржуазной морали, но в христианском смысле, – достижение исцеления, в которое верит неверный, – должно привести к желанию нехристианского человека пройти все «счастье» страсти. Но мы стараемся удержать его ниже. Так что единственная потусторонняя жизнь, которую он был в состоянии желать, воображать – это «разнузданность страстей».
Но вот что необходимо добавить: человек, преданный своим разнузданностям, получает отчаяние, лекарством от которого ему может вполне стать закон. Но только отречение от понимаемого подобным
