блондинистую шевелюру. — А сейчас у меня внутри пустота. Я вообще ничего не чувствую, и мне зашибись!
— Имеешь право! — завопила в ответ я. — Отец превратил твою жизнь в кошмар. То, что происходит у вас дома, ни разу не на твоей совести. Слышишь, не на твоей! Ты рос в кромешном аду, однако умудрился сохранить в себе...
— Хватит! — перебил Джоуи, выставив ладонь. — Я чудовище, Моллой. Завязывай искать во мне светлую сторону, потому что ее нет, поверь. Да, я люблю тебя, но, честно говоря, если бы я мог забыть тебя, я бы это сделал.
Признание подействовало на меня как ушат холодной воды.
Дыхание перехватило.
— Неправда.
— Я считал себя другим, непохожим на отца, но против генетики не попрешь. — Подавив рыдание, Джоуи порывисто вытер слезы и добавил: — Посмотри на меня, Моллой. Посмотри хорошенько. Посмотри, что я сотворил с тобой! Я — вылитый отец!
— Нет. — Замотав головой, я устремилась к нему и обхватила его лицо ладонями, думая лишь о том, как вытеснить его самый укоренившийся страх. — Ты совсем на него не похож.
— Похож, — прохрипел он и, стряхнув мои руки, шатаясь, побрел прочь. — И если ты не избавишься от меня, то закончишь в точности как моя мать.
Был канун Рождества, малыш [8] 24 декабря 2004 года Ифа
После этого дня Джоуи исчез, и выцепить его было нереально.
К вечеру в канун Рождества моя тревога стала зашкаливать, я перевернула вверх дном всю округу, все злачные места, регулярно наведывалась к нему домой, но Джоуи как сквозь землю провалился. Под конец ноги принесли меня к дому, от одного вида которого волосы на затылке вставали дыбом.
На мой продолжительный стук долго не открывали, наконец дверь распахнулась, и на пороге возник человек, которого я ненавидела не меньше, чем Тедди Линча.
А может, и больше.
— Он здесь? — срывающимся голосом спросила я. От выброса адреналина меня трясло, но я старалась ничем не выдать своего волнения. Этому куску дерьма меня не запугать. — Хотя о чем это я? Разумеется, он здесь. Других вариантов не осталось.
Шейн противно осклабился:
— Кто?
Вот сволочь.
— Ты прекрасно знаешь кто, — процедила я, глядя в его налитые кровью глаза. — Позови его.
Он ухмыльнулся.
Ублюдок ухмыльнулся мне в лицо.
— Вали домой, принцесса. — Шейн вытащил изо рта сигарету, затушил ее двумя пальцами и сунул чинарик за ухо. — Тут тебе ловить нечего.
Разбежался!
Он попытался захлопнуть дверь у меня перед носом, но я успела подставить ногу в проем.
— Ты захапал то, что принадлежит мне, — прошипела я, тяжело дыша. — И я никуда не уйду, пока не верну своего парня. Понял меня, мудила?
— А ты суровая телка, — веселился Холланд, смерив меня оценивающим взглядом. — Секс из тебя так и прет. Неудивительно, что Линчи позволяет тебе надавать ему по яйцам. Уверен, в постели ты просто огонь.
— Слушай сюда, утырок. Либо ты сам позовешь моего бойфренда, либо я выволоку его за шкирку. — Сощурившись, я изо всех сил толкнула створку, вынудив Шейна попятиться. — Выбирай.
Молниеносным движением Шейн схватил меня за горло:
— Как ты меня назвала?
— Разожми... пальцы... и... услышишь... на... бис... тварь, — прохрипела я, впившись ногтями в его мясистую руку.
— Ты хоть знаешь, с кем говоришь? А? — Шейн посмотрел на меня со смесью угрозы и вожделения, а после усилил хватку — не столько придушить, сколько напугать.
Не дрогнув, я смело встретила его взгляд, как бы говоря: «Делай что хочешь, все равно не уйду».
После напряженной игры в гляделки Шейн хохотнул и убрал руку.
— Чокнутая стерва. — Он с добродушным смешком распахнул дверь и жестом пригласил меня внутрь. — Добро пожаловать.
— Джоуи? — В ярости я устремилась в недра обшарпанного коридора, перешагивая через пустые банки из-под пива и окурки, и принялась поочередно заглядывать во все комнаты, чувствуя, как тревога нарастает с каждой минутой. — Джоуи?
— Он тебя не слышит, принцесса, — донесся до меня издевательский голос Шейна. — Он сейчас далеко.
— Да пошел ты, — процедила я и, обшарив все помещения на первом этаже, поднялась наверх, где проделала то же самое.
Утратив всякую надежду, я толкнула последнюю дверь — и очутилась лицом к лицу со своим самым лютым кошмаром.
Грязный матрас на полу.
Рядом валяется металлическая ложка со следами темной густой жидкости, зажигалка и прозрачный пакетик с коричневатым порошком.
На матрасе распластался мой парень, глаза у него закатились, из локтевого сгиба торчит шприц.
Мое сердце, мое несчастное сердце, разбитое, как мне чудилось, вдребезги, разлетелось на миллиард оскол-ков.
— Джо. — Я зажала ладонью рот, пока рассудок силился осознать, что весь этот кошмар происходит наяву. — Джоуи!
Ноль реакции.
— Мы же собирались провести этот день вдвоем! — закричала я, на негнущихся ногах направляясь к нему.
Его отчаяние плотным облаком висело в воздухе; на мгновение мне показалось, что я умираю. Умираю от кровотечения, открывшегося в сердце.
Отбросив ногой контрабанду, словно это могло хоть как-то исправить положение, я опустилась на колени и развязала галстук на предплечье, который перекрывал кровообращение в руке.
— Джоуи, ты меня слышишь?
Он даже не шелохнулся.
Подавив рыдание, я выдернула шприц из его вены и зашвырнула в дальний угол комнаты.
— Джо?
С его губ сорвался слабый стон.
— Вставай! — Я тянула его за плечи в жалкой попытке приподнять.
— Моллой...
— Это я. — Глотая слезы, я сумела придать ему сидячую позу. — Я здесь, с тобой.
— Ифа.
— Мы уходим, хорошо? — Всхлипнув, я исхитрилась поставить его на ноги. — Я увезу тебя в безопасное место, договорились?
— Моллой.
— Я тебя держу. — Обхватив его за талию, я закинула его руку себе на плечи и потащила к двери. — Все хорошо. Обопрись на меня. Я тебя держу.
Не знаю, как у меня получилось спустить нас обоих с лестницы и не покалечиться, но размышлять о своей удаче было некогда — Шейн с приятелями ждали нас в коридоре, чем выбесили меня окончательно.
— Чуваку нужно отоспаться, — хмыкнул Холланд. — Бедолага даже кайфануть спокойно не может, сразу появляешься ты и начинаешь выкручивать ему яйца.
— Холланд, хорош глумиться. Разве
